|
Пренебрежение основополагающими понятиями марксистского учения не столь безобидно, как может показаться на первый взгляд. Находясь под влиянием модных западных теоретических концепций, школа критического марксизма нет-нет, да и сворачивает на обочину столбовой дороги общественной науки. И А.Бузгалин, реактуализуя совместно с А.Колгановым марксизм, предпочитает опираться не на «талмудистские» сочинения советского периода, а на западные учения, о чем он сам откровенно пишет: «Особо актуальной эта проблема (взаимодействия социально-экономических отношений с материально-техническими основами экономики и социально-культурной жизнью, активностью Человека – мое) становится в связи с исследованием постиндустриального общества, где выделяются, прежде всего, фундаментальные отношения в факторах производства («информационное общество» Сакайи) и его структуре («общество услуг» Белла), типе личности («человеческая революция» Печчеи), («креативный класс» Флориды), производственных отношениях («посткапиталистическое общество» Дракера) и т.п.» /1 с.22/. В моей монографии «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества» (параграфы 1.2.1. «Антикапиталистические концепции», 3.6.3. Теории эволюционной трансформации капитализма www.koob.ru/paulman/) дан анализ этих модных концепций, в частности на примере произведений академика В.Иноземцева, и здесь нет необходимости повторяться. Подчеркну лишь одну характерную деталь школы критического марксизма, которая предпочитает вместо понятий «социализм» и «коммунизм» чаще пользоваться понятиями «постиндустриальное общество» и «царство свободы» («мир, преодолевающий узкие горизонты индустриальной системы, - это и есть, если угодно, «постиндустриальный социализм»). Тандем даже называет школу критического марксизма «марксизмом постиндустриальной эпохи». А.Бузгалин пишет: «…в России сложилось интеллектуальное течение, которое делает акцент на понимании современной (в широком смысле слова, начиная с XX века) реальности как эпохи глобальных, качественных изменений в самих основах общественной жизни, создающих предпосылки для генезиса не только посткапиталистического, но и постиндустриального, постэкономического общества («царства свободы»); в этом смысле мы можем назвать наше течение «марксизмом постиндустриальной эпохи» /1 с.48/. Откровенно говоря, нелепее названия для данной школы не придумать. И вообще я не вижу логики в рассуждениях тандема, ибо социализм (на начальной стадии во всяком случае) основывается на тех же производительных силах, которые его порождают в недрах капитализма, который, кстати, до сих пор все еще остается обществом с доминирующим индустриальным характером производства и только начинающим развиваться сектором информационных технологий, причем значительная часть которых предназначена для применения в индустриальном производстве. И дело даже не только в том, каков характер настоящих и будущих производительных сил, какие технологии в них станут преобладающими. А дело в самой логике сочетания понятий. Если понятие «постиндустриальная эпоха» является синонимом понятия «социализм», то возникает вопрос, к чему нужно менять термины? И почему марксизм должен быть привязан только к социализму? А если понятие «постиндустриальная эпоха» (или «постиндустриальное общество») является синонимом понятия «капитализм», то возникает тот же вопрос - почему марксизм надо привязывать именно к данной общественно-экономической формации? Ведь общеизвестно, что марксизм – это учение о закономерностях развития человечества на всех его этапах, а также о методологии научного познания. — 9 —
|