Проза

Каждый “кусок“ пьесы обладает относительной независимостью. Ее можно рассматривать как театральное обозрение, как монтаж интермедий.

Но есть в ней и сквозная сюжетная линия. Действие пьесы происходит в России, хотя полной уверенности в этом нет. Можно сказать: и в России, и в экспрессионистской Германии. Неопределенно и время — конец XIX века? современность? В общем, театрально условны и пространство и время “Елизаветы Бам“.

Героиня пьесы — обаятельная и неугомонная, эксцентричная и трогательная Елизавета Бам, девочка-подросток. Два правительственных агента — не то Бобчинский с Добчинским, не то сыщики-оборотни из уголовной киноленты — преследуют Бам, обвиняя ее в преступлении, которого она не совершала, — кафкианская ситуация задолго до появления книг Кафки в России.

Тема преследование, подозрения, убийства проходит через всю пьесу и заканчивается арестом Бам.

Но эта мрачная тема прерывается в каждом эпизоде бесчисленными фарсовыми номерами, в которых принимают участие агенты, их жертва, Папаша и Мамаша Бам. Чего только нет в этой театральной игре в кошки-мышки: клоунада, комическая опера (к спектаклю была написана музыка товарищем Хармса по Петершуле П. Вульфиусом), пародия на театральные штампы.

В середине действия на авансцену выносился плакат “АНТРАКТ — КАТАРАКТ“. После минутной паузы спектакль продолжался.

Среди просто обэриутов были и кинообэриуты. Таким плакатиком подчеркивалась связь постановки с веселым озорством французских нигилистов. В середине двадцатых годов в Париже прогремел дадаистский фильм Рене Клера “Антракт“.

““Антракт“ — писал о фильме поэт и художник Пикабиа, — это настоящий антракт, антракт в скуке монотонной жизни и в условностях, полных смешного и лицемерного уважения… “Антракт“ верит в удовольствие фантазии и уважает одно желание — расхохотаться“.

Все так: и полет фантазии, и озорство эксцентриады. Но в “Елизавете Бам“ прозвучало и классическое русское: боль за оскорбленного человека.

1928 год для обэриутов был счастливым. В этот год они опубликовали свою Декларацию, устроили для общественности города программный литературный вечер “Три левых часа“. Укрепился их статус и как профессиональных писателей.

В 1928 году в Ленинграде начал выходить новый детский журнал “Еж“, орган центрального бюро юных пионеров. Введенский, Заболоцкий, Хармс стали постоянными авторами задорного журнала, во многом способствуя формированию его острого своеобразия.

Успех к Хармсу как детскому писателю пришел мгновенно. Произведения, обращенные к взрослому читателю, не печатались. Хармс в конце двадцатых — начале тридцатых годов еще надеялся опубликовать книгу “взрослых“ произведений. Но потом эта надежда пропала.