Проза

В 1895 году Ювачева освободили, и в 1899 году он возвратился в Петербург.

С 1900 года Ювачев становится сотрудником журналов “Русский паломник“ и “Исторический вестник“. В последнем под красноречивым псевдонимом Миролюбов бывший завоеватель свободы насильственным путем рассказал о своих трудах и днях на острове-тюрьме. Эта горькая документальная повесть, как и чеховские записки, содержит массу историко-этнографических сведений о жизни русских (да и нивхов) на Сахалине. Затем он долгие годы сотрудничал в журнале “Отдых христианина“. Этот человек точных знаний, бывший заключенный и ссыльнокаторжный, прошедший суровую жизненную школу, верил безоглядно, как дитя, в чудеса, рассказанные в Библии. Их он избирал в качестве тем для душеспасительных бесед с читателями “Отдыха христианина“ и, надо думать, со своим сыном.

Влияние отца на сына, по-видимому, с годами возрастало. У сына тоже были периоды борьбы и тюрьмы. И вот когда он познал тюрьму, столкнулся со злом в его многоликости, он стал сближаться с отцом.

Они жили в одной квартире на улице Надеждинской (ныне Маяковского), 11. У каждого своя комната, свой быт, свои знакомые и интересы. Эти два человека, несмотря на родство, могли показаться непохожими. Один — воплощение рассудительности, порядка. Другой — любитель эксцентричных выходок, выдумок, творец алогизмов. Но христианская вера была основой, на которой росли порядок одного и абсурд другого.

И все же полного понимания между отцом и сыном не было. Сближение между ними было процессом длительным и достаточно иррациональным.

Отец хотел, чтобы сын знал иностранные языки, полюбил естественные науки. В 1915 году Даня Ювачев поступил в реальное училище, входившее в состав Главного немецкого училища св. Петра в Петрограде — Петершуле. Когда-то училище, основанное еще в XVIII веке посещали дети лютеран — петербургских немцев, шведов, голландцев. Преподавание всех предметов велось исключительно на немецком языке. Но с начала первой мировой войны порядки в Петершуле сильно изменились. Оно стремительно русифицировалось, дисциплина упала.

Благодаря Петершуле (и домашним учителям) Даня Ювачев овладел немецким и английским языками. Знатоки утверждали, что по-немецки он говорил с безукоризненным берлинским произношением. В архиве Хармса в Ленинграде (в Государственной Публичной библиотеке) хранится тетрадь с переписанными по-английски стихами Блейка, Киплинга, Кэрролла, Милна.

Из Петершуле Даня Ювачев перешел во 2-ю советскую единую трудовую школу в Детском Селе (бывшая Мариинская женская гимназия, где училась Анна Ахматова).