|
Мелькают белые столбики, ограждающие дорогу. Поезд останавливается. Ступеньки моего вагона не доходят до земли. Я соскакиваю и иду к станционному павильону. До поезда, идущего в город, еще полчаса. Я иду в лесок. Вот кустики можжевельника, за ними меня никто не увидит. Я направляюсь туда. По земле ползет большая зеленая гусеница. Я опускаюсь на колени и трогаю ее пальцами. Она сильно и жилисто складывается несколько раз в одну и в другую сторону. Я оглядываюсь. Никто меня не видит. Легкий трепет бежит по моей спине. Я низко склоняю голову и негромко говорю: — Во имя Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь На этом я временно заканчиваю свою рукопись, считая, что она и так уже достаточно затянулась. Конец мая и первая половина июня 1939 года [1] “Афиши Ленинградского Дома печати“, 1928, № 2, с.11–13. [2] Запись беседы корреспондента “Ленинградской правды“ с начальником Упр. КГБСССР по Лен. обл. В. М. Прилуковым — “Гласность и госбезопасность“. “Ленинградскаяправда“, 1988, 4 октября. [3] Произведения названного цикла относятся к 30-м годам. В данном издании пред-положительные даты написания заключены в скобки. Если точная дата неизвестна — она обозначается со знаком вопроса или вовсе отсутствует. [4] Пантелеев Л. “Приоткрытая дверь…“, Л. — “Советский писатель“, 1980, с.381–382. [5] — Сколько ленинградцев было эвакуировано через Дорогу жизни? — Миллион с лишним, в том числе тюрьма и дом умалишенных (из частного разговора с бывшим начальником эвакопункта в Борисовой Гриве Л. А. Левиным). Эпиграф к книге М. Дудина “Дорога жизни“, Лениздат, 1968. [6] Превосходно! (франц.) — 72 —
|