Пространство в искусстве

Здесь также мы сталкиваемся с известной контроверзой теоретической физике, ибо вывод философа позволяет говорить о возможности развития пространства, физическая же теория исходит из его абсолютной неизменности: вся эволюция Вселенной проходит, ничем не затрагивая его. Впрочем, в естествознании это легко объясняется тем, что эволюция пространства исключает возможность «ретрополяции» выводимых сегодня физических закономерностей на прошлое нашего мира. Между тем стоит предположить, что физические законы в прошлом имели иной вид, как исчезает не только возможность объяснения его истории, но и любое основание прогнозиса. Может быть, именно по этой причине, как и у Шпенглера, мысль Флоренского не получает развития.

Ортега-и-Гасет также противопоставляет геометрическую структуру художественного пространства, достигаемую с помощью системы линейной перспективы, интуитивной, или содержательной, его глубине. Строгая геометрическая перспектива, господствовавшая в искусстве в Новое время, является порождением чистого, другими словами, предельно рационализированного (если не сказать механистического) разума, который вынужден подчиняться действию формально-логических принципов. Но подобное порождение вообще не может рассматриваться как художественное начало. Основная линия развития искусства — это переход от изображения предметов в их телесности и осязаемости к изображению ощущений как субъективных состояний (тема импрессионизма) и затем переход к изображению идей, содержание которых, в отличие от ощущений, ирреально, а иногда — физически невероятно. И в этой линии нет места отвлеченным от всего сущего чисто математическим абстракциям.

Хайдеггер противопоставляет «физически-техническое пространство», называемое им также «объективным космическим пространством», подлинному, или глубинному, в котором на самом деле осуществляется бытие. Первое является «однородной, ни в одной из мыслимых точек ничем не выделяющейся, по всем направлениям равноценной, но чувственно не воспринимаемой разъятостью»; второе представляет собой простирание, простор, открытость для явлений и существования вещей. Пространство как «свободный простор» является первофеноменом, не допускающим формализуемого (а значит, застывающего в неизменных формах) определения или сведения к чему-то иному, не подверженному развитию. В нем осуществляется возможность вещей принадлежать каждая своему «для чего» и, исходя из этого, друг другу. Вещи сами есть места, а не просто принадлежат определенному месту. Место не располагается в заранее данном пространстве типа физически-технического пространства. Это последнее впервые только и развертывается под влиянием мест определенной области. Однако пространство — это не только определенный, наличный, обладающий объемом объект; это еще и пустота между объемами, отсутствие заполненности полостей и промежуточных пространств. Художественное пространство может быть правильно истолковано только на основе понимания места и области, а не на основе физико-технического пространства.[11]