|
Вот после таких разъяснений, на которые не рискуют идти ни директор Эрмитажа в своих частых сообщениях с публикой, ни издаваемые самым большим музеем книги [5], оказывается, что иранский след – это вовсе и не Иран как территория, а иранские кочевники, которые могли бродить и оседать на любом участке суши. Так, возможно, появились они на Урале, ассимилировав с местным населением, или в Тибете. И здесь и там есть некая климатическая схожесть, здесь стоит город Пермь на Каме, а там имеется регион, именуемый Кам. (Станет даже забавно, когда докажут, как в случаях с некоторыми бармами, что металл для блюд имеет уральское происхождение, а учёные их по-прежнему будут называть «иранскими»). Ю.Н. Рерих также писал в дневниках, что экспедицией была найдена металлическая пряжка с двуглавым орлом (согласно ФН [6], символом Руси), таким же, какого встречали у хеттов на наскальных барельефах (с. 339). Но вернёмся же к основной задаче публикации – новому прочтению книги о монетах, которая тоже оказалась полна концептуальных противоречий. Одно из важных достоинств книги – это едва ли не полный перечень кладов, обнаруженных в Москве и близлежащих регионах. Счастливчики их уже давно увидели в Историческом музее. А читатели тоже проникаются восторгом авторов при описании неожиданных находок, но и отмечают с удивлением, как мало до сих пор известно учёным об исторических предметах, исторгнутых из лона земли. С высоты знания двадцатого века удаётся разглядеть лишь крупицы понимания: «с. 15-16.”Читаемых “ монет не так уж много: у нас они появляются только с XVIII века. А как определить страну, правителя, место чеканки, номинал, когда монета покрыта непонятными буквами, больше напоминающими изящные узоры (монеты Арабского халифата), или же, напротив, имеет грубые, примитивные изображения, где не сразу можно разобрать – человеческое это лицо или схематическое изображение здания, вокруг которого помещены плохо читаемые буквы латинского алфавита (западноевропейские денарии XI-XII веков)?» Обратимся теперь к конкретике: «с. 37. Пятнадцать кладов арабских (курсив мой) монет – дирхемов зарегистрировано в Москве и Подмосковье, и все они найдены на реке Оке и в её бассейне, на старых водных путях. Дирхем – так арабы произносили заимствованное у греков название “драхма”». Но почему-то на странице 63 дирхем относят к золотоордынским монетам. По-моему, это снова говорит о неуверенности специалистов в избранной теме. А как должен ориентироваться читатель из рабочих, которому и адресована эта книга, если судить по названию издательства? Остаётся верить, что арабы могли заимствовать названия только у греков (а не у русских), а русские – у татар (но не тевтонских завоевателей), – для этого тут опускается полный туман: «с. 63. Русским денежникам пришлось перенимать опыт у своих соседей, да и для русской торговли удобнее было иметь деньги, понятные татарам. Но, подражая татарским надписям, русские денежники помещают многозначительные слова: “ печать великого князя Дмитрия“, а также изображения людей и животных, что вовсе нехарактерно для мусульманских дирхемов. Так русская монета – факт не только экономического, но и большого политического значения – с момента своего появления заявила о независимости и самостоятельности русской денежной системы. Вскоре русские изображения и надписи вытесняют татарские подражания. Но как знак происхождения и первоначальной близости русских монет и золотоордынских дирхемов за русскими монетами закрепилось название “деньга”». — 2 —
|