|
нуть такое перемещение как невозможное, если учитывать внутренние основания. Мы
также убеждены, что мифы*, по крайней мере изначально, являются творениями
человеческого дара воображения, некогда по каким-то причинам спроецированными на
небо и, судя по всему, лишь вторично перенесенными на небесные тела с их
загадочными явлениями. Значение тех явных следов, которые этот перенос оставил в
мифах, в виде фиксированных чисел, фигур и т.п., никоим образом не следует
недооценивать, хотя происхождение их по своему характеру, предположительно было
психическим; впоследствии же они были положены в основу всех календарных и
астрономических исчислений, причем именно благодаря этому их значению.
В общем похоже на то, что тем исследователям, которые используют исключительно
"натуралистический" подход в интерпретации мифов, так или иначе, не удалось в своих
попытках выяснения изначального смысла мифических сказаний полностью избежать тех
психологических тенденций, что, должно быть, были присущи также и создателям
мифов**. В обоих случаях мотивация идентична и приводит к одним и тем же
результатам, как создателей мифов, так и интерпретаторов. В высшей степени наивно
это выразил один из основателей и поборников сравнительного анализа мифов и
"натуралистического" подхода к интерпретации Макс Мюллер в своих эссе (1869), где он
говорит, что такой прием не только придает бессмысленным легендам собственно их
значение и красоту, но также помогает свести на нет некоторые наиболее отталкивающие
черты классической мифологии и пролить свет на их подлинный смысл. Такое
отношение, причины которого вполне понятны, естественно, мешает мифологу
предположить, что такие темы, как инцесте матерью, сестрой или дочерью, убийство
отца, деда или брата, могут основываться на широко рас-
*По всем основным моментам такую же точку зрения отстаивает Тимме по отношению к сказкам. См. Adolf
Thimme: Das Marchen, Vol. 2, Handbucher zur Volkskunde, Leipzig, 1909.
** Относительно такой интерпретации мифа Вундт говорил, что в действительности она, очевидно, сопровождала
первоначальное мифотворчество (loc.ctt.. S.352)._____________________________________________________
пространенных фантазиях, которые, согласно учению Фрейда, берут свое начало в
детской психике с ее особенным пониманием внешнего мира и его обитателей. Такое
неприятие является, поэтому, лишь следствием смутного и болезненного осознания и,
тем самым, подтверждением действительно существующей взаимосвязи; такая реакция
заставляет толкователей мифов, ради своей собственной бессознательной
реабилитации, а заодно и реабилитации всего человечества, представлять эти темы в
совершенно отличном от их первоначального смысла свете. То же самое внутреннее
неприятие мешало создателям мифов поверить в существование столь отталкивающих
мыслей, и такого рода защита, вероятно, и была первой причиной переноса данных
взаимосвязей на небеса. Психологическое самоуспокоение посредством такой
реабилитации через проецирование на внешние отдаленные объекты в некоторой сте-
пени можно прояснить, если мы рассмотрим одну из таких интерпретаций, например,
предосудительной фабулы легенды об Эдипе в трактовке одного из представителей "на-
туралистического" подхода к толкованию мифов. Эдип, который убивает своего отца,
женится на матери и умирает старым и слепым, — герой солнечного цикла, убивающий
своего родителя — тьму; он разделяет свое ложе с матерью — сумерками, из лона
которой — рассвета, он родился, и умирает ослепшим, как заходящее солнце*.
Понятно, что подобная интерпретация более близка нашим умам, чем обнаружение
факта, что внутренне обусловленное стремление к инцесту и убийству по отношению к
ближайшим родственникам таится в фантазиях большинства людей как остаточное
содержание детских представлений. Но это отнюдь не научная аргументация, и
неприятие___________________________________________________________
— 7 —
|