|
Таким образом, философская антропология и психология Канта весьма специфична. Во многом это экзистенциальная доктрина, где моральное и практическое имеют примат над теоретическим. Признание Кантом служебности теории имело большое значение для философии XIX века с ее культом практики и «жизни». Вместе с тем его позиция не должна заслонять, как принято было тогда говорить, «реальных успехов» теоретической психологии XVIII века. Напомним, что все началось с того, что Христиан Вольф выделил «эмпирическую психологию» в отдельную теоретическую дисциплину, а главной задачей «рациональной психологии» назвал сведение многообразия психических способностей к единой силе души или выведение их из нее. Дальнейшее развитие событий, впрочем, показало, что разделение Вольфом научного учения о душе на рациональную и эмпирическую психологию было не вполне удачным, так как в этих двух науках скрывались три дисциплины: 1) индуктивное учение о душевных феноменах на манер математического естествознания, или «экспериментальная психология», 2) априорное учение о сущности души и духа, т. е. «пневматология», и 3) философская психология, занимающаяся редукцией психических модусов к их первоначалам в душе на основании предварительного аналитического выявления сущностных черт первых. Каждая из упомянутых дисциплин имела свои достижения в XVIII веке. Прежде всего несколько слов об экспериментальной психологии. Совершенно неверно связывать рождение этой науки с XIX веком. Уже к конце XVIII – начале XIX века уровень ее развития позволял размышлять о ее методах и природе. Показателен в этом плане спор между Д. Стюартом и Ф. Джефри. Последний оспаривал, что психология может быть названа экспериментальной наукой, на что Стюарт заявлял, что может привести «бесчисленные иллюстрации» психологических экспериментов (439: 39). Правда, он оговаривался, что лишь в ряде случаев эти эксперименты можно выстроить по классическому образцу естественных наук. Подобные суждения высказывались и другими философами, от И. Г. Крюгера до А. Фергюсона, утверждавшего, что опыты, подобные тем, которые ставили Торричелли и Паскаль с атмосферным давлением и т. д. «не могут в равной степени проводиться в исследовании человеческой природы», отчасти по гуманитарным соображениям (253: 1, 96). Тем не менее в восемнадцатом веке действительно происходит накопление больших массивов эмпирических данных, ставятся математические эксперименты по измерению психических процессов, открываются психические законы, вырабатываются и доводятся до совершенства методы самонаблюдения, к исследованиям психических феноменов активно подключаются физиологи, проводится разделение общей и частной, «естественной» (сейчас говорят – «народной») и «профессиональной» психологии (psychologia naturalis et psychologia artificialis – см. 503: 133), возникает философия психологии, психология развития (Тетенс), психология детства (Тидеман), зоопсихология, создаются психологические журналы и т. п. Развивается практическая психология (особую известность получили опыты Ф. А. Месмера с «животным магнетизмом», т. е. с гипнозом) и психотерапия. Психология тесно интегрируется с педагогикой. Да и теоретические основы психологии все чаще преподаются школьникам. На базе многочисленных эмпирических данных процветает популярная и прикладная психология, хорошей иллюстрацией специфики которой может служить работа А. Ф. Книгге «О том, как обращаться с людьми» (?ber den Umgang mit Menschen, 1793). Все это неоспоримые факты. Но столь же ясно, что уровень развития экспериментальной психологии в XVIII веке несопоставим с ситуацией в этой науке в XIX и XX веках. — 359 —
|