Жизнь и как в ней выжить

Джон. То есть им не дали просто придерживаться «линии партии» — говорить «за наших».

Робин. Или просто повторять слова своих лидеров. Таким об­разом, этот упор на уникальность мнения каждого и уважение к нему был основным принципом дискуссии. После того, как участ­ники изложили таким образом свои взгляды, примерно к середи­не собрания, им предложили задавать друг другу вопросы — при соблюдении одного непременного условия: вопрос должен был

349

вызываться искренним интересом, действительным желанием по­нять, а не стремлением переубедить или оспорить.

Джон. Каков лее был результат?

Робин. Состоялось несколько подобных дискуссий, и они срабо­тали настолько хорошо, что поразили организаторов. Участники показали, что в таких обстоятельствах способны общаться в ува­жительной и неполемической манере, совсем не так, как произош­ло бы на митинге или в ходе телевизионных дебатов. Сами участ­ники были удивлены отсутствием озлобленности и агрессивности. Все они высоко оценили полученный опыт и почувствовали, что стали более открытыми для чужого мнения и вдумчивыми — даже если остались при своем мнении по обсуждавшемуся вопросу. Все они осознали, до какой степени находились в плену стереотипов, которые как раз и являются продуктом партийно-политической системы. И сами психотерапевты пришли к аналогичному ощуще­нию относительно собственных подходов. Они поняли, что в ходе общенациональных споров по этой проблеме «риторика умалила насущную озабоченность, очернила благородные ценности и зат­мила богатство и неоднозначность истины».

Джон. Ну, это с очевидностью подтверждается моим собствен­ным опытом: если я прибегаю к риторике, то люди переключают­ся в этот режим и отвечают мне тем же, так что мы ни к чему не приходим. Но если я выражаю собственные чувства, то немед­ленно получаю соответствующую ответную реакцию, что ведет к гораздо более плодотворному обсуждению.

Робин. Очевидно, что этот эксперимент нуждается в проверке на гораздо более широкой выборке людей. Но основное, что я вынес из него, заключается вот в чем: когда людям позволяют говорить за себя, высказываться лично, они делают это в гораздо более здоровой манере, чем когда формируют свои заключения на основе мнения лидера или группы. Сложность, как мы видели, состоит в том, что только наиболее здоровые семьи чувствуют достаточно уверенности, чтобы позволить себе поощрять независимость и сво­боду выражения у собственных детей. Поэтому, к сожалению, дет­ские семейные переживания подавляющего большинства людей заставляют их чувствовать себя неудобно при публичном выска­зывании действительно независимых суждений. Это ощущается как нечто неправильное и скорее способно вызвать неприязнь, тогда как, с другой стороны, согласие с общим мнением представляется правильным и позволяет чувствовать собственную защищенность. Поэтому, может быть, и неудивительно, что большинство людей склонны раскалываться на группы и партии, где они чувствуют себя удобно и уверенно.