Жизнь и как в ней выжить

Джон. То есть с точки зрения психологии для повышения уровня душевного здоровья необходимо найти способ противодействовать этой полученной большинством из нас подготовке, которая поощ­ряет нас к тому, чтобы не быть обособленными и независимыми.

Робин. Я считаю, что именно над этим стоит поработать.

Джон. Тогда что можно сделать, чтобы подтолкнуть людей к более открытому и независимому выражению своих взглядов пе­ред большой аудиторией?

350

Робин. Прежде чем я отвечу на это в общем, позволь рас­сказать тебе об одном способе, при помощи которого мы с кол­легами помогаем людям так поступать. Это курс под названием «Большое групповое переживание», и мы проводим его в Инсти­туте групп-анализа на протяжении уже двадцати пяти лет как часть нашей программы.

Джон. Какова его цель?

Робин. Как раз то, о чем мы говорили. Дать людям возмож­ность ощутить уверенность в себе при выражении различных взглядов перед большой аудиторией.

Джон. Насколько большой?

Робин. В настоящее время порядка двухсот человек. Но опти­мальным количеством является сто двадцать, потому что тогда их можно разместить так, чтобы все слышали всех, разговаривая нормальным голосом.

Джон. И что происходит?

Робин. Все просто приходят и садятся, где захотят. А персо­нал — порядка десяти человек — рассредоточивается между ними.

Джон. И?

Робин. Ну, все это совершенно не формализовано.

Джон. О чем же люди говорят?

Робин. О чем угодно.

Джон. О чем угодно?

Робин. Это Зал Свободы. Они могут обсуждать политический курс, или спорить о том, стоит ли затрагивать семейные аспекты в жизни людей или нужно ограничиться их профессиональными качествами, или о политике, или о спорте, о Шекспире, о сексе...

Джон. Но в чем слгысл?

Робин. Смысл в том, что поначалу собрание всегда раскалыва­ется на воинствующие группировки, противостоящие друг другу.

Джон. О чем бы они ни говорили?

Робин. О чем бы ни шел разговор. А мы как раз и хотим, чтобы люди этот раскол увидели и изучили.

Джон. То есть все начинают вести себя подобно политическим партиям?

Робин. Точно.

Джон. А что делает персонал?

Робин. Мы вмешиваемся, когда находим это нужным, коммен­тируя происходящий процесс — как все оказываются запертыми в этих свихнувшихся, поляризованных группках. И постепенно на­растающее понимание начинает изменять процесс.

Джон. В каком направлении?

Робин. Люди начинают говорить от себя лично, независимо от своей группировки. Они часто признаются впоследствии, что испытывали страх как перед выступлением, так и в ходе него, но что бы они ни говорили, сам факт, что они нашли в себе муже­ство выступить, вызывает восхищение и приветствуется. И люди начинают осознавать, что их страх основывался на глубинном представлении, будто группа будет настроена к ним враждебно. А как только смельчаки в группе начинают высказывать свое мнение, они подают пример более нерешительным, которые тоже