|
ученик Лань Це. -- Сохраняя [телесную] форму, я забыл о самом себе, -- ответил Чжуан Чжоу. [Так долго] наблюдал за мутной лужей, что заблудился в чистом источнике. А ведь я слышал от [своего] учителя: "Пойдешь к тому пошлому и последуешь за тем пошлым". Hыне я бродил по заброшенному кладбищу и забыл о самом себе. Странная птица задела мой лоб [и] летала по каштановой роще, забыв об истинном. Лесник же в каштановой роще принял меня за браконьера. Вот почему я и не выходил из дому. ЯЯ У Чжуанцзы умерла жена и Творящий Благо [пришел] ее оплакивать. Чжуанцзы же сидел на корточках и пел, ударяя [в такт] по глиняному тазу. Творящий Благо сказал: -- Мало того, что [вы] не оплакиваете умершую, [которая] прожила с [вами, своим] мужем до старости, и вырастила детей. Hе слишком ли много [себе позволяете], предаваясь пению, отбивая такт о таз? -- Это не так, -- ответил Чжуанцзы. -- Могла ли меня не опечалить ее кончина? [Hо затем] я задумался о том, что [было] вначале, [когда она] еще не родилась, не только не родилась, но еще не обладала телом, не только телом, но даже и эфиром. Слитая с неразличимым, неуловимым, [стала] развиваться и обрела эфир, эфир развился и обрела тело, тело развилось и обрела жизнь. Hыне же прошла через новое развитие -- смерть. Все это сменяло друг друга, как времена года: весна и осень, лето н зима. И я понял, что плакать и причитать, когда она покоится в огромном доме, значит не понимать жизни. Поэтому и перестал. ЯЯ Подходя к Чу, Чжуанцзы наткнулся на голый череп, побелевший, но еще сохранивший свою форму. [Чжуаицзы] ударил по черепу хлыстом и [обратился] к нему с вопросами: -- Довела ли [тебя] до этого, учитель, безрассудная жажда — 75 —
|