|
Поднебесной [вся] тьма вещей существует в единстве. Обретешь это единство и [станешь со всеми] ровен, тогда руки и ноги и сотню частей тела сочтешь прахом, а к концу и началу, смерти и жизни отнесешься, как к смене дня н ночи. Hичто не приведет [тебя] в смятение, а меньше всего приобретение либо утрата, беда либо счастье. Отбросишь ранг, будто стряхнешь грязь, сознавая, что жизнь ценнее ранга. Ценность в себе самом, и с изменениями не утрачивается. Притом тьме изменений никогда не настанет конца, и разве что-нибудь окажется достойным скорби? Это понимает тот, кто предался пути! -- Добродетелью [Вы], учитель, равны Hебу и Земле, -- сказал Конфуций. -- Все же позаимствую [Ваши] истинные слова для совершенствования своего сердца. Разве мог этого избежать кто-нибудь из древних благородных мужей? -- Это не так, -- ответил Лаоцзы. -- Ведь бывает, что вода бьет ключем, но [он] не действует, [эта] способность естественная. [Таковы и] свойства настоящего человека. [Он] не совершенствуется, а вещи не могут [его] покинуть. Зачем совершенствоваться, [если свойства присущи ему] так же, как высота -- небу, толщина -- земле, свет -- солнцу и луне. Выйдя [от Лаоцзы], Конфуций поведал [обо всем] Янь Юаню и сказал: -- [Я], Цю, в познании пути подобен червяку в жбане с уксусом. Hе поднял бы учитель крышку, и я не узнал бы о великой целостности небя и земли. ЯЯ Царевич Моу из Срединных гор спросил у Чжаньцзы: -- Как мне быть? Телом скитаюсь по рекам и морям, а сердцем пребываю у дворцовых ворот в Вэй. -- Цени жизнь, -- ответил Чжаньцзы. -- Кто ценит жизнь. — 73 —
|