|
ядовиты, чем хвост скорпиона, чем зверь сяньгуй. Разве нс должны они стыдиться? Ведь не сумев обрести покой в собственной природе, [они] сами еще считали себя мудрецами. Они -- бесстыжие! Цзыгун в замешательстве и смущении остался стоять [на месте]. ЯЯ Конфуций отправился на запад, чтобы спрятать книги и чжоуском хранилище, а Цзылу [ему] сказал: -- [Я], Ю, слышал, среди летописцев в Чжоу был Лаоцзы, [но он] отказался от должности и вернулся к себе домой. Hе отправиться ли [к нему] за помощью, [еслн вы], учитель, хотите спрятать книги? -- Прекрасно, -- сказал Конфуций и отправился к Лаоцзы, но тот отказался [помочь], и [Конфуций] стал [его] убеждать, излагая [все] двенадцать основ. -- Слишком пространно, -- прервал его Лаоцзы и сказал, -- хочу услышать самое важное. -- Самое важное -- это милосердие и справедливость, -- ответил Конфуций. -- Разрешите узнать, каков характер милосердного к справедливого? -- спросил Лаоцэы. -- Хорошо, -- ответил Конфуций -- Без милосердия нельзя стать благородным мужем; без справедливости нельзя даже родиться благородным мужем. Милосердие и справедливость -- таков характер истинного человека. Как же может быть иначе? -- Разрешите спросить, -- сказал Лаоцзы, -- что [вы] называете милосердием и справедливостью? -- От души радоваться вместе со [всеми] вещами, любить всех без пристрастия. Таковы чувства милосердия н справедливости, -- ответил Конфуций. -- - О! Почти как в речах последышей. Любовь ко всем разве не нелепость? Беспристрастие -- разве это не пристрастие? -- сказал — 70 —
|