|
4. Нарушение речи при эфферентной моторной афазии. Это нарушение возникает при поражениях передних отделов речевых зон мозга, включающих зону Брока и передние отделы височной области. Нарушена синтагматическая организация высказывания. Спонтанная или диалогическая развернутая речь становится невозможной в силу патологической инертности раз возникших следов. В отличие от больных с телеграфным стилем больные эти группы могут изолированно повторять относительно сложные синтаксические структуры. Переход же ко второй сложной фразе или изменение той же фразы становится недоступным больным из-за патологической инертности процессов. Больные испытывают затруднения, когда при назывании предметов нужно перейти от одного предмета к другому. Связная речь становится невозможной, т.к. требует плавного переключения с одних элементов на другие. При многократном чередующемся назывании двух предметов, предъявляемых порознь, правильное называние быстро заменяется инертным стереотипом. Если больному предлагается читать две различные фразы вместе и они многократно чередуются, он начинает делать грубые персерваторные ошибки (Собака лает – птица летает; Собака летает – птица летает). Связная передача прочитанного рассказа или содержания сюжетной картины недоступны больным. Больные понимают значение простых фраз. Наблюдаются отчетливые затруднения в понимании сложных грамматических конструкций, требующих промежуточных трансформаций. Больные этой группы без труда отличают правильную логико-грамматическую формулировку от ошибочных, например, легко узнают, какая из двух формулировок «Лето перед весной» или «Весна перед летом» - правильна; легко схватывают значения таких конструкций, как «брат отца» и «отец брата». Но они испытывают выраженные затруднения, когда им предлагается отличить неправильную с точки зрения согласований и управлений структуру от правильной, например: «Пароход шел по рекой» и «Пароход шел по реке» или «Человек ехать по дороге» и «Человек ехал по дороге». У этих больных утеряно «чувство языка», из-за чего они не могут понять такие идиоматические выражения как «Поезд идет» или «Часы идут». Слово «идти» для них выступает только в значении «двигаться, переступая ногами». Трудным оказывается для таких больных понимание интонационно-мелодической структуры чужой речи (которая нарушена и в их собственной речи), поэтому задача расставить пунктуацию в предложенном тексте для них непосильна. Понимание значения слова является относительно сохранным: преобладает привычное значение слова, и любое отклонение от него вызывает затруднения. Если таким больным даются омонимы (ключ, коса) и предлагается выбрать из группы картинок те, на которых изображены обозначаемые этим словом предметы, они обычно выбирают только одно, наиболее упрочившееся значение. Например, при слове «коса» выбирают только косу девушки и не могут переключиться на косу – сельскохозяйственное орудие, или косу, выходящую в море. Эти трудности устраняются, если слов вводится в контекст и больному предъявляются фразы типа «У девушки была длинная коса», или «Мы косили траву косой», или «В море выходила длинная песчаная коса». Больные испытывают затруднения в отборе картинок, изображающих факты, соответствующие отвлеченным словам типа «верность», «сомнение», «любовь» не потому, что им недоступно абстрактное значение этих слов, а потому что им недостаточно доступна активная интеллектуальная работа, требующая напряжения. Непонимание метафор и пословиц связано с трудностями переключения от конкретного лексического значения на иной, скрытый смысл. — 149 —
|