|
Шаманская тропа лежит в стороне от трассы разочарований. Мы даже не сможем указать тот момент, когда она отделилась от направления, которое мы сейчас принимаем за main-stream человеческой цивилизации. Она — одна из многих «боковых ветвей», но следы ее мы обнаруживаем повсюду и практически во всех регионах мира. Нет ничего удивительного, что разочарованный европеец «наткнулся» на нее в XX столетии и обнаружил роскошное «Задве- рье», которое требовало объяснения и осмысления. И если академические ученые вписывали шаманизм в перечень «примитивных религий», с удивлением обнаруживая шаманские «нотки» в даосских текстах, европейцы-практики сделали «шаманизм» одним из «рецептов» обретения утерянного XX столетием духовного благополучия. В книге, которую Вы, читатель, держите в руках, выразительно рассказывается о шаманских надеждах и чаяниях «бродяг дхармы». И совершенно очевидно демонстрируется, что все, кто понял Кастанеду, Элиаде, и прочих «гуру» буквально, оказались в ловушке собственных завышенных ожиданий: они решили, будто шаманизм создан, чтобы решать проблемы, мучающие их разочарованное сознание. Этот разрыв — между шаманской практикой, ее непосредственными задачами, и ценностями, которые в нее стали вкладывать представители «нью-эйдж», породил мифологию, привлекавшую в сибирскую тундру и джунгли Амазонии тысячи жаждавших духовной продвинутости обывателей. Жадная попытка затащить шаманизм на трассу разочарований привела к многим недоразумениям и драмам. Для зтноботаниче- ских туристов потребление средств из растений силы и участие н шаманской мессе становится родом замещения духовной пустоты, Таким же, как десятки других, предлагаемых современных обще- ством гиперпотребления, только более экзотическим. Всяк видит в шаманском зеркале не свое лицо, а скорее то, что он хотел увидеть (и поразиться). Многие из подобных туристов вообще ожидают от общения с шаманами лишь возможности легально и церемониально испробовать наркотический дурман. С другой стороны, и шаманы оказываются подвержены соблазну стать предпринимателями от Традиции, превращая свои действия в постановочный спектакль. А потому главная заслуга книги Павла Берснева в том, что он снимает «поп-культурный» ореол с шаманских практик. Для него они, прежде всего, совсем иная тропа, чем та трасса, по которой несемся мы. Чтобы ступить на нее, нужно время, усилие, особенный настрой, отсутствующий у большинства наших современников, бессмысленно барахтающихся в реальных и виртуальных «социальных сетях». Шаманы — реликт даже не другого времени, а другого «заобочинного» для нас мира. Путь шамана предполагает иное течение времени и иное внимание к тому, что вокруг тебя. Он обязывает к жизни, которая нам, городским уроженцам (а современная западная цивилизация насквозь урбанистична), неизвестна и сложна. Шаманизм — альтернатива нашему образу жизни, поэтому я не очень верю в городской шаманизм; если он и существует на самом деле, то это явление совершенно иного порядка, чем аутентичный. Шаманский путь, к слову, вовсе не обязательно принимать (да и возможно ли это сейчас?), но совершенно точно урок из него извлечь нужно. — 5 —
|