Язык Откровения и перевод

Допустим в науке и другой подход, чем разыскание гипотетического оригинального текста библейских книг: согласно этому взгляду, на некотором раннем этапе существовали разные первичные тексты Библии, которые не происходили один от другого (P. Kahle).
Современная текстология достигла некоторой стадии развития, когда мы имеем «возможность оценить достоинства двух этих позиций относительно первоначального облика библейского текста». Как правило, их называют «убеждения», то есть ученые «”убеждены” или “не убеждены” в существовании одного-единственного оригинального текста. Такие взгляды практически всегда имеют догматический характер... Мнение о том, что текстология должна принимать во внимание лишь один текстуальный объект, от которого произошли остальные тексты, отчасти основано на аргументах скорее социо-религиозного и исторического, чем текстологического характера. Каноническая концепция, принятая в иудаизме, склоняет к признанию лишь тех литературных произведений, которые отражены в Масоретском тексте, а потому, согласно этой концепции, следует принимать в расчет лишь этот, а не какие-либо более ранние или поздние этапы развития текста» (Э. Тов, указ. соч., с. 162-164; выделено нами – Е.А.).

Запомним этот вывод современного ученого:

никакая текстология не может придать более научный вид тому «убеждению», что Масоретский текст есть оригинальный текст Ветхого Завета.

Ч

ем дальше развивается деятельность научного сообщества, тем более глубоким и детальным становится наше знание о все большем множестве конкретных вопросов, ни один из которых не приближает нас к пониманию, что – Библия есть целое. Наука не является основанием для мировоззрения. Наоборот, исходные основы мировоззрения определяют место науки в жизни. Библейская текстология не ставит вопрос о том, что существует – «язык Откровения». Мы исходим из того, что

существует язык Откровения. Откровение Ветхого и Нового Завета дано на едином символическом языке, который в целом не утрачивается ни в одном из «языков», возникших после «Вавилонского столпотворения».

Преимущество такого взгляда состоит в том, что он имеет дело с Откровением не как с писаным текстом, а как с Откровением, – которое, по замыслу Творца и по понятию человеческому, не могло утратиться в условиях существования библейского текста на многих языках и порчи этих текстов при переписывании. Единый и строгий язык Откровения создавал достаточный запас прочности для библейских текстов. Когда это обстоятельство осознанно принимается (или осознанно отвергается), можно приступать к изучению текстов.