Один современный миф

Правильно оценивая и воспринимая данные подобного рода, Католическая Церковь — несмотря на то, что сексу­альные грехи она относит к числу легких, — преследует сексуальность повсюду с огромным упорством, как если бы та была ее самым страшным врагом. Таким образом, Цер­ковь обостряет всеобщее внимание к сексуальной сфере, пагубное для слабых духом, но одновременно способствует развитию рефлексии и расширению сферы воздействия со­знания у более сильных натур. Показная пышность като­лической церкви, столь активно критикуемая протестант­ским миром, имеет своей очевидной целью дать естествен­ному инстинкту власти в наглядной форме почувствовать истинную власть и мощь духа. Такая подчеркнутая демон­стративность бесконечно более эффективна, чем любой ло­гический аргумент — ведь логическим аргументам никто не хочет следовать. В нашем обществе едва ли один чело­век из тысячи способен воспринять доводы разума; осталь­ные поддаются лишь той силе внушения, которая исходит от наглядных представлений.

Вернемся вновь к проблеме сексуальной интерпретации. Если мы зададимся вопросом о психологической структуре религиозного опыта1 — то есть опыта, приводящего к це­лостности, исцеляющего, спасительного, всеобъемлющего, — мы придем к следующей простой формуле, определяю­щей эту структуру: в религиозном переживании человек оказывается лицом к лицу с некоей психологически пре­восходящей его «инакостью». Образ этого могущества мо­жет быть описан только тем, кто сам пережил религиозный опыт; любые логические и физические доводы здесь не дей­ствуют. В конечном счете — и это очень важно — образ является человеку, только будучи облаченным в форму, свойственную психической субстанции. Впрочем, было бы преувеличением считать этот образ чисто духовным: опыт показывает, что возникающие видения могут — в зависи­мости от наклонностей психики — облачаться в сексуаль-

1) См.: С. G. Jung. Psychology and Religion. — New Haven, Yale University Press, 1938.