|
Здесь ничего не утрачено из непосредственности, но еще прибавляется сознание. Я и "я", есть и "есть" соприсутствуют во всей своей полноте. Здесь нет дихотомии, нет различения на субъект и объект, мысль и предмет, сущее и должное; все, что происходит, - должно происходить, т.к. оно осознается как бытие. Главная трудность - осознавать каждую часть целого как бытие. Не все в целом как бытие, а каждую деталь жизни в отдельности - как бытие, или должное. В нашем примере это значило бы: заниматься рассматриванием отражения и бежать за трамваем сразу. Понятно, что так не бывает. Но здесь кончаются примеры и иллюстрации, и начинается метафизика. Решающая трудность, с которой должна справиться философия, - нахождение бесконечного в конечном. У Фалеса и ионийцев конечное и бесконечное - два предмета созерцания, существующих один через другой. Дело не в том, чтобы созерцать только чистую воду, или апейрон, а в том, чтобы во всем - в воде, огне - созерцать бесконечное начало. У ионийцев нет бытия и небытия, но есть два плана бытия - конечный и бесконечный. Усилием рефлексии достигается непрерывность созерцания бесконечного в конечном. "Все из воды и в воду". "Все возникает из бесконечного и погружается в него". Но у Фалеса усилие рефлексии обнаруживает бесконечный предмет. Постоянное усилие постоянно возобновляет "видение" этого предмета во всем конечном. Сам бесконечный предмет остается предметом - чем-то внешним и независимым от мысли. 35 34 Он только обнаруживается, а не создается сознанием. От сознания-рефлексии зависит, обнаруживается он или нет. Но его действительность - это действительность предмета, а не сознания. Гегель бы сказал, что ионийцы не признают для-себя-бытия сознания. Пифагорейцы первыми стали говорить, что всякая вещь обладает определением "единицы", где "единица" - форма самого сознания, благодаря которой сознание может сознавать, мыслить вещь. Аристотель поэтому указывает, что пифагорейцы первыми говорили о сущности, т.е. форме. Последовательно эту точку зрения развил Парменид. У Парменида "бытие" есть форма сознания, благодаря которой, или в которой может быть мыслима всякая вещь. Как бы ни менялись вещи, способ сознавания их один и тот же. Все есть бытие. Дело не в том, что все - одно, а в том, что все, поскольку оно мыслится, - одно. То же и у Платона. Платон дает два плана бытия: вещи и идеи. Идея нисколько и нигде не отличается от вещи. Идеи и вещи - суть одно и то же. — 15 —
|