Жизнь и как в ней выжить

Джон. И им не нужно ненавидеть своих политических оппонентов.

Робин. Верно, им не нужны враги, на которых они могли бы проецировать все те разрушительные эмоции, которые отрицают у себя. Эти люди знают, когда они испытывают злость или за­висть и способны признать свою ответственность за такие чувства и управляться с ними. Они могут признавать свои ошибки, не пе­рекладывая вину на других.

Джон. Но несмотря на всю схожесть, у них имеются ясно выра­женные различия во взглядах.

Робин. Да, но есть и значительные области, где они согласны в основных принципах. Они способны шире смотреть на вещи, не­жели их менее здоровые коллеги, потому что могут выслуши­вать, уважать и понимать иные мнения. Они могут менять соб­ственные позиции в результате усвоения нового. И могли бы дого­вориться о разумных, действенных соглашениях, несмотря на раз­личия в позициях, если бы экстремисты в их собственных партиях позволили им сделать это! Чего им не позволили...

Джон. Это очень похоже на родителей в здоровой семье, прав­да? Они мирятся со своими различиями и вполне счастливо сосу­ществуют, но у них есть большая область взаимопересечения, они легко прислушиваются друг к другу и способны всегда выра­батывать совместные решения, которые по душе каждому из них.

Робин. Они воспринимают свои различия как дополняющие друг друга, а не как нечто, служащее причиной для размежевания и антагонизма.

342

Джон. Хорошо. Теперь, если мы сдвинемся чуть в сторону от наиболее здоровой точки назад, в направлении некоторого ухуд­шения здоровья, то, судя по диаграмме, можно ожидать, что люди, расположенные в этой области, становятся либо более тра­диционно правыми— «отцами», либо более традиционно левы­ми — «матерями».

Робин. Да, по мере того, как их взгляды становятся менее здоровыми, они начинают больше походить на карикатурное изображение старомодных отцовских и материнских отношений, в преломлении политических подходов.

Джон. Наподобие более средних в смысле душевного здоро­вья семей, где мы наблюдаем старомодные, ориентированные на разделение ролей отношения в браке, когда партнеры держат­ся на некоторой дистанции и поддерживают свою независимость, умышленно демонстрируя непохожесть друг на друга — «Муж­чина есть мужчина, женщина есть женщина, и вместе им не сойтись».

Робин. Да. Поэтому при продвижении от наиболее здоровых политических взглядов к более средним мы находим больше «по­литического разделения ролей». «Среднездоровые» люди склон­ны относиться к трудностям и стрессу несколько параноидаль­но — хотя и в относительно облегченной форме, — так что здесь мы имеем дело с политиками, которые делят людей на «своих» и «чужих» и которым непременно нужен кто-то, кого можно ви­нить в том, что дела идут не так, как надо. Они гораздо меньше связаны с действительностью и их взгляды менее выстраданы, а больше являются выражением их сложившихся эмоциональных стереотипов. Так вот, большинство и среди лейбористов, и среди консерваторов являются, конечно, людьми срединного типа, так что в среднем подход будет характеризоваться большей поляри­зацией, большей предубежденностью к противоположной сторо­не и, как следствие, меньшей способностью представить себе кар­тину в целом и выработать разумные компромиссы, чем у наибо­лее здоровых представителей обеих партий.