|
В великом посте и молитве изнурял себя старец, ходил еле-еле ноги передвигал. Ноги были не больные и не парализованные. Просто он очень ослаб от чрезмерных постов, поэтому в нем и говорил Святой Дух. Бывало, скажем: — Батюшка, ты что скажешь, то обязательно сбудется. — Это не я-а-а! — тянул смиренно старчик. — Это Дух Святой! Я часто сам удивляюсь тому, что я говорю... И скотину он лечил молитвами. У папаши скотины было много, как заболеет какая-нибудь, он поедет за Иваном Васильевичем, за отцом диаконом. Отец Иоанн помолится дома или приедет к нам на двор, и скотина вся выздоровеет. Хоть бы издыхала, все равно поднимется. За 30 лет до смерти Иван Васильевич был хороший, высокий, стройный, красивый. Внешним видом батюшка часто менялся на глазах людей: то сделается молодым, то старым, то похож на себя, сияющий, великий, великолепный. Около него на лежанке часто свет небесный сиял это видели многие. Подвиги свои он старался скрыть, для этого часто уходил в лес на несколько дней, и не знали, где его найти. И в лесу нигде не попадался. Оттуда вернется радостный, сияющий, несколько дней не евши, а дома попьет чайку, ситного хлеба укусит, пососет-пососет, высосет, а остаток птичкам отдаст. Иногда стоит вытянется высокий, стройный, иногда согнется вдвое, станет немощным старикашкой. Смирение у него было великое. Какие-то озорники в лесу на него напали, привязали веревкой к дереву и ушли. . . Несколько дней голодный старчик висел молча. Морозов Иван его нашел, отвязал, привез и на руках занес домой, как младенца. Спрашиваю его: — Кто тебя, кто так озоровал? — Бог с ними. Бог с ними. Бог с ними, — смиренным тихим голосом говорил старец, прощая своих обидчиков. Старец говорил тихо, ответы давал коротко, благословение свое давал кратко одним-двумя-тремя словами, никогда не разъясняя. После его слов люди сами все познавали. Перед смертью говорю ему: — Пастух ты наш незаменимый, как без тебя будем? — Да, больше такого пастуха не будет, — ответил батюшка. — На могилку приходи, буду помогать; я к своему престолу иду, оттуда буду помогать. Никого не забуду, кто придет на могилку, тому буду помогать своими молитвами у престола Царя Небесного. Однажды к нему в келию вводили бесноватого, который раскорячившись в дверях упирался и руками и ногами, и был втащен без памяти несколькими людьми. Бесноватый опомнился совершенно здоровым и с удивлением восклицал: — Батюшка, батюшка! Какой ты великий. Я сейчас тебя видел вместе с Николаем чудотворцем и с преподобным Серафимом. Вы все одинаковые и в одинаковых ризах. — 44 —
|