Сущность буддизма

Нагарджуна отмечал, что через понимание относительной истины мы можем приблизиться к некоторому пониманию ис­тины абсолютной. Если мы игнорируем или отрицаем наше восприятие мира таким, как он есть, нам никогда не обрести прозрения. Он говорил, что конечная истина не будет поня­та независимо от истины относительной. Опять же, приняв концепцию этих двух истин, мы можем видеть, как они взаи­модействуют и что конечная истина не является чем-то неза­висимым от относительной истины. Собственно, конечную нельзя постичь иным путем, кроме как поняв относительную, потому что конечная истина является фактически природой относительной правды. Только с этим пониманием мы можем определить среднее воззрение, с которым напрямую связано название школы мадхьямака.

Очень важно понять, что отрицание имманентной сущнос­ти вещей не означает отрицания собственно вещей - домов, автомобилей и тому подобного. Нагарджуна не раз предосте­регал от интерпретации пустоты таким образом, и не он один. Это отмечается и в сутре махаяны. Текст «Кончо Цекпа» пере­дает слова Будды: «Лучше уж принять существование реальной личности, хотя представление это столь же вопиюще, как велика и очевидна Гора Меру[4]. Все же достойнее верить в шуньяту, поскольку хуже небытия бытующего ничего не измыслишь».

Даже если кто-то не осознал надлежащим образом, что лич­ность не обладает никаким независимым бытием, и предпола­гает, будто есть некая неизменная и долговременная самость, это все-таки лучше, чем думать, будто никакой личности нет вообще, как нет и всего остального, говорил Нагарджуна.. В конце концов понятие личности, пусть даже условной, рав­но как и понятие вещей (объектов), существующих условным бытием, имеет каждодневное практическое применение. С другой стороны, весьма опасна и нигилистическая позиция, поскольку ставит под сомнение все этические установки буд­дийской теории и практики. Нагарджуна зашел так далеко, что выразился в таком вот смысле: тот, кто верит, что вещи обла­дают сущностью, или субстантивностью, глуп, как корова, но тот, кто говорит, будто вещей не существует вообще, глуп еще более (при всем должном уважении к скоту).

И еще: умудренный не привержен ни существованию, ни несуществованию. Это и есть срединный путь. Тот, кто разра­ботал прозрение с помощью размышления, созерцания, ана­лиза и медитации, способен подняться выше таких понятий. Мудрость считается важнейшей из шести парамит потому, что без нее остальные просто не имеют значения. Без нее мы бы даже не поняли, что другие парамиты, если брать каждую в от­дельности, достоинствами не являются. То же и с моральными заповедями, или принципами. Такое понимание можно обрес­ти, только взрастив в себе прозрение, обретя надлежащее по­нимание как реальности, так и собственной природы.