|
Мы бросились исполнять приказ. Корзина за корзиной листья шелковицы доставлялись в монастырь, где мастер Ли помещал их в стеклянные пузырьки, добавляя в них какое-то вещество, пока настоятель поддерживал огонь. Когда восемнадцатая кучка листьев окрасила зелье в бледно-оранжевый цвет, старик начал работать с удвоенной быстротой, вываривая листья, добавляя больше этого вещества, все больше раздувая огонь и уменьшая количество жидкости. Бледно-оранжевый цвет стал зеленым. Когда жидкости почти не осталось, Ли Као поместил половину образовавшихся черных кристалликов в отдельную склянку и добавил немного бесцветной жидкости. После этого он выпрямился и устало потянулся. - Еще немного, и все станет ясно,- сказал он и подошел к окну. В саду монастыря гуляло несколько детишек, и Ли Као указал на одного из них.- Смотрите. Мальчик подошел к дереву, чисто инстинктивно сорвал листок, положил его в рот и стал жевать. - Это делают все дети. И ваши не исключение. Понимаете, маленькие не работали. Детки же постарше обдирали шелковицу и ели. Только чем старше ребенок, тем более он осознает, что делает. Он перестает есть листья. Вот почему болезнь распространилась на детей от восьми до тринадцати лет. Видите, дело не в возрасте, а в том, что кто-то хотел умышленно убить шелкопрядов. Он отошел от окна и указал на склянку. Жидкость теперь была наизлейшего вида: склизкая и зеленая - как язва. - Это яд ку, и противоядия от него нет,- мрачно произнес старик.- Он был на листьях, принесенных из рощи вашего оценщика Фана. Яростная толпа ринулась к амбару Ма. Но тот был закрыт. Настоятель крикнул: "Ломайте!" и я вышиб дверь. Она отлетела до середины комнаты, и нашим глазам предстало жалкое зрелище. Хапуга Ма лежал на спине, и следы яда ку виднелись на его губах. Оценщик Фан был еще жив. Он пытался взглянуть на нас и бормотал: - Мы хотели убить... лишь гусениц... если бы они погибли... мы бы... владели всем... но теперь... моя дочь... Ему оставалось совсем чуть-чуть. Настоятель наклонился и, вложив ему в руку маленького нефритового Будду, стал молиться. Глаза Фана в последний раз открылись, он посмотрел на статуэтку и пробормотал: - Дешево, очень дешево. Не больше двухсот монет...- Через миг он был мертв. Ли Као посмотрел на тела, на его лице появилось странное выражение, и он передернул плечами. - Так тому и быть. А теперь предлагаю оставить их в покое и вернуться в монастырь. — 15 —
|