|
Фома Кемпийский «Подражание Христу»
«Утром шестого дня пути Мартин с Флорентием вошли в город Кутна Гора. До Праги оставалось совсем недалеко, а затем, по расчетам Флорентия понадобится еще неделя, чтобы добраться до монастыря под Вюрцбургом. Мартин, всё детство проведший в сельской местности, впервые видел города: Брно, Пршибислав, Немецкий Брод и вот, наконец, Кутну Гору. Мальчик удивленно и восхищенно рассматривал богатые дома, часовни и соборы, дивясь великолепию и, вместе с тем, строгости форм готической архитектуры. Флорентий, еще в Пршибиславе заметив любопытство Мартина, принялся увещевать его не строгой, но настойчивой проповедью:
- Смущаешь ты, мой юный друг, свою неокрепшую душу прелестями земной красоты. Это меня беспокоит, ибо судьба твоя – служить лишь одному Богу. Говорят ведь многие безумные и малодушные: «Вот какая счастливая жизнь тому-то или тому-то человеку! Как богат он, как знатен, как возвышен и могуч!». Но стремись к небесным благам, и увидишь, что все те временные - ничтожны; увидишь, как они неверны и как тягостны, потому что нельзя никогда без заботы и без страха обладать ими. Не в том счастье человеку, чтоб иметь все временное в изобилии: достаточно ему и необходимого. По истине жалость - жить на земле. Чем ближе к Богу хочет быть человек, тем более горька становится ему здешняя жизнь. Чувствует он совершеннее, и оттого видит яснее болезни поврежденной человеческой природы.
- Про ничтожность богатства я уразумел еще с детства: дядя Микулаш часто говорил об этом. Но почему восхищение красотой вы считаете дурным и недостойным для того, кто решил посвятить свою жизнь Богу? Ведь красота – тоже творение Бога...
- Не говори так, Мартин. Ты еще не понимаешь опасность соблазна всем земным и плотским. Мы, удалившиеся от мира, ради Христа отказавшиеся от всех внешних прикрас, считаем все прекрасное на вид, услаждающее слух, нежно пахнущее, сладкое на вкус, приятное на ощупь – одним словом, все плотские удовольствия – нечистотами. Так учил еще святой Бернар Клервосский.
- Но ведь в Евангелии про это ничего не сказано! Почему мы должны слушать Бернара?
- Что ты! – Флорентий перекрестился, удивленно посмотрел на Мартина и продолжал уже строго: - Не богохульничай! Смири свою гордыню! И я в молодости предавался вольнодумию, о чем сейчас горячо сожалею и до сих пор замаливаю этот грех. Смирись, чтобы не повторить ошибок многих. А что касается Писания, - Тут Флорентий смягчился, - то вот слова апостола: «Нужно нам держаться в терпении и ожидать Божия милосердия, доколе пройдет здешнее беззаконие и смертное поглощено будет жизнью»[6].
Мартин хотел было возразить, что слова Павла можно истолковать совсем иначе, и что вовсе не обязательно пренебрегать преходящим, даже если стремишься к вечному, но сдержался: он не хотел ссориться со своим старшим спутником. К тому же, он заметил, что Флорентий испытывает нечто подобное сожалению, от того, что ему приходится отрекаться от земного и плотского, но мужественно справляется с этим сожалением благодаря упорству аскета. Это наблюдение вызвало двойственные чувства: сочувствие, с одной стороны и уважение к подвижнику, неуклонно идущему к своему идеалу, с другой. Победило все же уважение.
— 9 —
|