|
Постмодернистский плюрализм и гностические озарения были лишь тонким слоем, под которым скрывалась могучая фигура ветхозаветного фарисея с четко очерченным кодексом правил и запретов. Фарисей жестко карал все вольнодумные Костины порывы, следствием чего были и самоуничижение, и депрессия, и множество страхов. Фарисей этот - архетип зловещих деяний Моисея, накинувших бремя удушья на цивилизацию, заложивших фундамент таких сверхценностей, как власть и монополия на истину. (Нерон, Сталин, Гитлер, фашизм, религиозный фанатизм, терроризм, серые кардиналы, управляющие денежными потоками и влекущие мир от одной катастрофы к другой – из этой же серии). С этими сверхценностями западной цивилизации боролась Костина мысль, обращаясь к постмодерну, но боролась безуспешно, так как не была направлена внутрь - к тому, что гнездилось в самой Костиной душе. Конечно, сказать, что фарисей и был единовластным хозяином тех смыслов, что обустраивали Костину жизнь, - значит очень сильно упростить положение вещей. Великое множество других фигур кружили хоровод жизни (что великолепно описал Герман Гессе в своем «Степном волке»), но реальной законодательной и исполнительной властью обладала именно эта - ветхозаветный фарисей. Именно в поисках того, что было бы способно противостоять фарисею, Костя ухватился за Мартина Гуску. Желая вывести эту фигуру из тени, он решил написать историю жизни Мартина. Историю жизни этого великого еретика. Погружаясь, с помощью Мартина в свои собственные глубины, Костя постигал, что там – за ересью – таится еще один полюс его жизни – атеизм. К нему-то Костя и двигался сейчас. Как к горькому лекарству... Читатель в этом месте вправе возмутиться – разве может быть движение к атеизму верным шагом к постижению своей сущности? А почему бы и нет? – отвечу я вопросом на этот гипотетический вопрос. Погрузившись в эту книгу, мы вместе с ее героями путешествуем по непредсказуемым лабиринтам ризомы, играем в игру без правил, отгадываем слово, которое еще не было загадано. На этом пути неизбежно рушатся все авторитеты, в том числе и духовные. Лично мне движение Кости в сторону раскрытия в себе атеиста кажется сейчас очень уместным в предложенных обстоятельствах. Куда он двинется дальше, я пока так же, как и ты, читатель, не знаю... Но коль скоро я употребил слово атеизм, я хотел бы раскрыть его насколько возможно объемно, ибо часто оно ассоциируется с довольно плоским мировоззрением диалектического материализма и какими-то отголосками советского пионерско-комсомольского воспитания. Мы же обратимся к философскому словарю 2000-го года: — 5 —
|