|
Совершенно обратное тому, что мы сказали о внешнем, материальном мире, не познаваемом нами в его сущности, можно сказать о человеческом субъекте: хотя он тоже не исчерпывает целиком своего предмета, однако не является пред человеком иным, чем он есть на самом деле, ибо, тогда как объективный мир есть только предмет наблюдения, он, субъект, есть заодно и наблюдатель и наблюдаемое. Можно уподобить его глазу, который видит весь мир посредственно (при помощи света или, например, очков), а себя самого не видит, а чувствует непосредственно, хотя и не исчерпывает ни всего мира, ни всего органа зрения, корни которого глубже, т.е. в мозгу и сознании. Итак, субъект познает самого себя непосредственно и поэтому всегда является перед самим собой в своей сущности, т.е. таким, какой он есть на самом деле; внешний же мир он познаёт посредственно, т.е. таким, каким его в состоянии представить наличные органы чувств. Наше самосознающее я помещается, если можно так выразиться, как раз на пороге, отделяющем сущность мира от его проявления, — на пороге, имеющем свойство подвигаться все дальше и дальше в глубь этой сущности. Так что поскольку оно углубилось само в себя, т.е. подвинулось, подобно самосветящемуся предмету, в глубь своей сверхсознательной сущности и осветило ее светом своего сознания, постольку оно само стало этою сущностью, которая представляет себе и наблюдает весь объективный мир и осмысливает его своим разумом. Поскольку же оно не достигло этой глубины, постольку оно совершенно естественно считает себя только временным проявлением, только ограниченной частицей мертвой материи наравне со всем окружающим внешним, материальным миром. II. Главное препятствие к пониманию формулы Декарта, впервые открывающей доступ в сферу духовного самоопределения и обнаруживающей всю узость самоопределения материалистического, — препятствие, состоящее не в чем ином, как в трудности заглянуть по ту сторону порога материалистического миропонимания, совершенно подобно препятствию, на которое все мы наталкивались при первом шаге, который совершали за пределы геоцентрического миропонимания. В самом деле, когда центр, и базис всего мира есть земля, та твердая, осязаемая земля, по которой мы все ходим, на которой живем, на которой все зиждется и благодаря незыблемости которой все держится, не колеблясь и не падая, — та основа, на которой мы строим наши понятия низа и верха, а следовательно, права, лева, переда, зада, — то все обстоит благополучно, т.е., существует так, как и быть должно. Но вдруг учитель космографии с серьезным видом нам сообщает, что земля есть шар, ни на что видимое не опирающейся и ни к чему твердому не прикасающийся. — 6 —
|