Исповедь ревизиониста из Прибалтики

В те времена и речи не могло быть о свободном посещении лекций и семинаров. Так что выбора у нас не было.

Оставалось полагаться на собственные силы и друзей-единомышленников. К счастью, в нашей группе учились Владимир Александрович Бубнов и Марат Иванович Качалкин. Володя -–потомственный ленинградец, переживший блокаду, на 10 лет старше меня. Марат, с кем мы вместе жили в снимаемой на Васильевском острове комнате, - мой одноклассник, испытавший в раннем детстве ужасы немецкого концлагеря. Нас троих спаяла тяга к философии и политэкономии. Мы часами напролет обсуждали спорные проблемы. Дискуссионные баталии были поистине захватывающими и, я бы сказал, весьма плодотворными. Этому способствовало не только страстное стремление каждого из нас к поиску истины, но и различия темпераментов, жизненного опыта, а также склада ума.

Читая, думая, споря, каждый из нас постепенно вырабатывал свое понимание политэкономических и философских проблем. И оно, разумеется, с каждым днем все больше и больше отдалялось от официальной науки.

Через год, в 1956 году, мы вместе с Владимиром Бубновым пришли к выводу, что всем общественно-историческим формациям (первобытная община, рабовладение, феодализм, капитализм, социализм) свойственны общие закономерности и существенные признаки. И, следовательно, необходима выработка целостного аппарата общей теории политической экономии. И мы начали его создавать. Если открыть 3-й том энциклопедии “Политическая экономия”, изданного в 1979 году, т.е двадцать с лишним лет спустя, то можно в ней прочитать следующее: “О необходимости создания П.Э. в широком смысле впервые писал Энгельс в “Анти-Дюринге”, подчеркивая, что такая наука еще только должна быть создана (см. К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч. 2 изд. т.20, с.153-154) П.э. в широком смысле является не суммой П.э., изучающих каждый исторически определ. способ произ-ва в отдельности, а единой целостной наукой.” (с. 280 цит. изд.) Вроде все верно, только с двумя оговорками. Во-первых, как там же написано, “не существует отдельно П.э. в широком смысле наряду с П.э исторически определ. способов производства.” Во-вторых, общая теория политэкономии авторами робко называется политэкономией “в широком смысле”, хотя тут же пишется об единой целостной науке, т.е налицо явное логическое противоречие. Это, как в народе говорят, что она наполовину беременна. Таким образом, даже в конце 70-х годов прошлого века автор этой статьи академик Л.Абалкин еще не рисковал оторваться от пуповины официальной трактовки догматической политэкономии.