|
Более раннее, наивное, воззрение равным образом придавало душе предметный характер и мыслило о ней как о подобной воздуху субстанции, обитающей в теле. Из этой формы воззрения возникло то, что в философии называется дуализмом, именно представление, что душа и тело являются некоторым образом самостоятельными инстанциями, которые, правда, тесно, но не нераздельно сожительствуют друг с другом и связаны между собой в смысле взаи-модействия или психофизического параллелизма. Эти дуалистические воззрения являются противоположностью монистическим, стремящимся в случае спиритуалистического монизма (называемого в своих крайних проявлениях солипсизмом) растворить материю в «я», а в случае материалистического монизма — растворить душевное в материи. Все три типа этих важнейших современных мировоззрений неудовлетворительны и противоречивы. Только солипсизм выглядит формально-логически последовательным, не будучи, однако, таковым: принудительные тенденции нашего душевного переживания противоречат ему, делая для нас даже на короткое время невозможным рассмотрение всего так называемого внешнего мира не как чего-то самостоятельно действительного, а только как некоторого призрачного отражения нашей личности. Со своей стороны, материализм забывает, что материя нам никогда не дана непосредственно, а лишь в форме душевных ощущений, что, следовательно, первичный и непосредственный опыт всегда есть психический опыт. Материализм может поэтому удовлетворить только совершенно наивное и неразвитое мышление. Наконец, дуализм, как самое древнее и раннее мировоззрение, сохраняет свою свежесть и жизненную силу только до тех пор, пока оказывают действие более древние, более массивные представления о душах; с того же времени, как наши понятия в области теории познания и психологии делались все более утонченными, он стал все более прихварывать. Одним словом, наши представления о душе и ее месте в современной картине мира еще полны противоречий, недостаточно выяснены и находятся. на стадии, когда старые представления уже более не удовлетворяют, а новые еще не вполне выработаны. Эта невыясненность нашей картины мира весьма неблагоприятным образом воздействует на психологическое исследование. Из-за этого мы часто бываем вынуждены — с сознанием внутреннего противоречия — перемешивать современные монистические воззрения, для которых единство всего эмпирического переживания составляет основу, а разделение между душой и материей является только способом рассмотрения одного и того же предмета с двух сторон. Так, например, для нас все еще невозможно в практически психологическом словоупотреблении сделать ясным отношение между мозгом и душой, не прибегая к форме дуалистического «взаимодействия» между двумя самостоятельными инстанциями. — 5 —
|