|
И только зайдя в квартиру, почувствовала, как устала она за эту длинную ночь. Казалось, все ее мысли, переживания, разговоры навалились на нее. И она даже сопротивляться не стала — быстро разделась, забралась на диван под теплый плед, и заснула в одно мгновение... ...Звонок звучал требовательно и сильно, как может звенеть только звонок в школе. И она заторопилась, побежала по школьному коридору к своему классу, заняла свою парту, достала учебник, но звонок прозвенел опять, и опять, он звонил и звонил — и тут только она проснулась, несколько мгновений осознавая, что это не во сне, вплетенный в сюжет, а наяву звенит звонок — звонок телефона. Настя подскочила, схватила трубку, и Полина Сергеевна усталым каким-то голосом сказала: — Настена, извини, — разбудила я тебя? — Да ничего, Полина Сергеевна, я так — вздремнула немного, ночь целую не спала, — проговорила Настя, оставаясь еще в этом состоянии полусна, не желая просыпаться. Настя посмотрела на часы — проспала она только полчаса. — Я понимаю, девочка, что беспокою тебя, но мне лекарство нужно купить, а сама я выйти не могу... — Тетя Полиночка, случилось что? Вы плохо себя чувствуете? — спросила Настя, окончательно, резко просыпаясь. — Да так... — замялась Полина Сергеевна, — неважно себя чувствую. Могла бы лучше... — сказала она. — Ночью что-то сердце прихватило да все не отпускало. Вот, пришлось «скорую» вызывать... — Ох, — вырвалось у Насти, — Полина Сергеевна, так это к вам «скорая» приезжала? А я, бестолковая, ведь подумала же сначала, что это к вам, а потом засомневалась и не зашла к вам. Вы простите меня, Полина Сергеевна, милая, простите меня! — Да что ты, Настена, за что мне тебя прощать? Мое дело стариковское, моложе я, к сожалению, не становлюсь. А болезни — они только и ждут старости... Ты, Настя, если сможешь, сходи в аптеку, врач мне лекарство выписал... — Да я сейчас, сейчас схожу, Полина Сергеевна, — торопливо сказала Настя, — сейчас я к вам зайду за рецептом... Настя быстро оделась, не глядя в зеркало, стянула растрепавшиеся волосы в хвост, накинула куртку, сунула ноги в сапожки, и уже спустя несколько минут была у двери Полины Сергеевны. И слыша ее медленные шаги за дверью, еще более медленные, чем всегда, — почувствовала, что сейчас расплачется: Полина Сергеевна действительно сдавала, и так не хотелось Насте, чтобы с ней что-то случилось... — Спасибо тебе, Настена, — сказала Полина Сергеевна, открывая дверь, и Настя только рукой замахала: какое тут спасибо — «скорую» проворонила, не зашла, хотя сердце ведь чувствовало, тревожилось!.. — 22 —
|