|
Когда я, завершив книгу и поставив последнюю точку, мысленно возвращаюсь к самому началу, то мне кажется, что основы представленной здесь системы были ранее заложены еще в 1907 г., когда в речевом мышлении были обнаружены «синтаксические схемы» (см. § 16), и в 1908 г., когда в моем обзоре о процессах понимания (Материалы 3–го Конгресса психологов) была выделена репрезентативная функция языка. Однако тогда (в противовес сенсуализму тогдашних психологов) не было уделено должного внимания фактору наглядного указания. В Мюнхене мы близко познакомились со Штрейтбергом, и когда я однажды подробно рассказал ему свои мысли о вставшей перед лингвистами проблеме предложения, он воспринял мои основные положения, с поразительной точностью разобравшись в сути дела, и заказал мне статью для своего журнала «Indogermanisches Jahrbuch»: так в 1918 г. появилась статья «Критический очерк современных теорий предложения» («Kritische Musterung der neueren Theorien des Satzes»), в которой были намечены контуры полной модели языка как органона. Все мои прежние публикации о языке также имели характер статей, написанных по тому или иному случаю, например статья для юбилейного сборника в честь Фосслера («Idealistische Neuphilologie») «О сущности синтаксиса» («Vom Wesen der Syntax»), где содержится первый набросок аксиомы D о языке как о двухклассной системе, и статья для юбилейного сборника в честь И. фон Криса в серии «Psychologische Forschungen»[15], где было еще эскизно сформулировано первоначальное представление о «принципе абстрактивной релевантности». О «Кризисе» и о Гамбургском симпозиуме по проблемам языка речь уже шла выше; Г. Демпе исчерпывающе рассказал о состоянии проблемы к сегодняшнему моменту в первой части своей ясно написанной книги «Что такое язык?»[16]. Сегодня я бы, пожалуй, так ответил на вопрос, заданный в заглавии его книги: язык есть то, что удовлетворяет выдвинутым четырем постулатам. Демпе, защищающему взгляды Гуссерля в своей работе, можно было бы найти достаточно много возражений в моих критических переформулировках. Заключительное обсуждение четырех постулатов о языке предложено в моей работе «Аксиоматика наук о языке»[17]. Для настоящей книги я их переписал, расположил по–новому и сформулировал более проспективно, то есть с перспективой на главы, реализующие очерченный замысел; кроме того, дихотомия «речевые действия и языковые структуры» была расширена до более богатой четырехклеточной таблицы, иллюстрирующей постулат С. Вот и все, что можно сказать об истории возникновения этой книги; с тех пор как я начал научно мыслить, мои интересы концентрируются вокруг феномена языка. — 6 —
|