|
В своих исследованиях, идущих на протяжении последних 20 лет, мы решили начать «историю альтруизма» с... белых беспородных крыс, использовав характерное для этих животных предпочтение находиться в ограниченном пространстве [13]. В специальной установке пол плексигласового «домика» представлял педаль, которая автомагически включала счетчик времени и болевое раздражение электрическим током лап другой крысы, находившейся за тонкой прозрачной звукопроницаемой перегородкой. Подопытное животное один раз в день помещали в открытую, относительно просторную часть установки на 5 мин и регистрировали время его пребывания на педали. В течение 5 дней вход в «домик» не сопровождался болевым раздражением второй крысы, в то время как на протяжении следующих 10 дней при каждом появлении подопытного животного в «домике» включали ток силой 1—2 мА. Раздражение партнера продолжалось 3—5 с с пятисекундными интервалами до тех пор пока исследуемая крыса находилась на педали. Из 247 крыс (самцов) 77 особей (т.е. 31%) сравнительно быстро выработали условную реакцию избегания болевого раздражения партнера; 111 (45%) пришли к тому же, только побывав несколько раз в качестве «жертвы»; а у 59 крыс (24%) вообще не удалось выработать условный рефлекс избегания сигналов оборонительного возбуждения партнера (крика, подпрыгивания, выделения специфических пахучих веществ). Крыс первой группы мы в дальнейшем будем называть альтруистами, а последней — эгоистами. Нобелевский лауреат Г.Саймон считает, что альтруизм существует до тех пор, пока выгоды от него для вида превышают потери от уменьшения индивидуальной приспособленности [14]. Может быть, именно поэтому распределение особей, чувствительных и нечувствительных к сигналам боли, исходящим от партнера, оказалось примерно одинаковым среди крыс, собак, обезьян и... людей [15], будучи подчинено соотношению 1:2. Локальное повреждение структур головного мозга у крыс позволило выявить: мозговые образования, повреждение которых не оказывает достоверного влияния на реакцию избегания (например, гиппокамп); структуру, эффект повреждения которой отчетлив и вместе с тем не зависит от индивидуальных особенностей животного (фронтальные отделы новой коры); отделы мозга, последствия повреждения которых определяются индивидуальными особенностями животного до операции (ядра амигдалы и гипоталамус). Именно поэтому в качестве объекта для нейрофизиологи-ческого анализа мы выбрали гипоталамус. В первой серии экспериментов стояла задача исследовать импульсную активность нейронов эмоционально позитивных структур латерального гипоталамуса и латеральной преоптической области (электрическая стимуляция этих образований вызывала реакцию самораздражения) и эмоционально негативной области вентромедиального гипоталамуса при внутримозговых эмоциональных воздействиях разного знака [16]. Негативное «наказующее» воздействие достигалось стимуляцией дорзомедиального тегментума, которая вызывала реакцию избегания того места, где применялось болевое раздражение. Нейронную активность регистрировали у 58 бодрствующих, свободноподвижных беспородных крыс (самцов). Затем анализировали 30-секундные отрезки записи нейронной активности, усредненные по 5 или 10 наложениям, до и после электрической стимуляции эмоционально позитивных и негативных структур. Для статистической обработки данных использовался непараметрический критерий Вил коксона. — 5 —
|