Человек развивающийся. Очерки российской психологии

Мыслимая структура сознания не только полифонична, но и полицентрична. В главе о сознании мы писали о том, что каждая из образующих бытийного или рефлексивного слоя сознания может стать его центром. Смена таких зафиксировавшихся (иногда болезненно) центров тем легче, чем выше духовная вертикаль, представленная в сознании. А подобная смена (смены) необходима, поскольку сознание должно быть открытым, свободным и всеобъемлющим, если, конечно, оно не заместилось идеологией, т. е. "ложным сознанием". Смена необходима и для поиска точки опоры, для самопознания. Другими словами, полицентризм столь же необходим сознанию, как моноцентризм — совести. Полицентризм и плюрализм совести равнозначны ее отсутствию. Но это уже философия (и онтология) не психологии, а этики, морали, нравственности, которые, впрочем, не должны быть чужды и психологии.

После всего изложенного в книге значимость проблематики духовного слоя сознания не нуждается в аргументации. Это серьезный вызов психологической науке. Примет ли она его? Над всеми нами все еще

331

довлеет идеология экономического материализма и идеология коллективизма, а все проводимые реформы слишком робко и неумело выходят за рамки этих идеологий. Человек все еще остается terra incognita для реформаторов. В этом состоит одна из причин их более чем скромных результатов.

В 1912 году основатель и директор первого в России Психологического института Георгий Иванович Челпанов писал: "Если XIX-й век принято называть "веком естествознания", то несомненно, что текущее столетие будет называться "веком психологии". Огромные практические задачи, которые должна будет разрешить психология и которые по своей жизненной важности превосходят технические задачи, разрешаемые естествознанием, несомненно сделают психологию центром научной работы" [30, с. 211]. В середине 60-х годов Ж. Пиаже и Б. М. Кедров назвали XX век веком физики, имея в виду его технократическую направленность. До них О. Мандельштам дал еще более точную характеристику нынешнему веку — "век — волкодав". Не обошел его своим вниманием и Б. Пастернак: "И до крови кроил наш век закройщик". Уходящий век уже продемонстрировал и продолжает демонстрировать верх человеческой жестокости, породил ощущение трагической бессмысленности и бессилия. Страх перед последствиями технологии подорвал веру не только в технический прогресс, но и в историческое развитие. Тем не менее, и Ж. Пиаже, и Б. М. Кедров выражали твердую уверенность, что XXI век уж наверняка будет "веком психологии". Сегодня он не за горами. И если психология не поможет обществу повернуться к проблемам духовности, то их прогноз может оказаться столь же верным, как и прогноз Г. И. Челпанова. Здесь слишком многое зависит от самих психологов.