|
– А Иван Захарыч… – …Что на западном фронте немцев теснят… – А у Поскудова говорили, что… – …Немцы весенней кампании не дотянут!!! – А у Поск… Ой, пустите, рука… больно!! Медведь… * * *Отдышавшись, эта осведомленная гадина сказала: – Единственное, что меня утешает – так это, что у немцев самые большие пушки – восемнадцатидюймовые. Подумайте – всего 18 дюймов… Это ведь, кажется, не больше аршина длины? Ну, что они такими игрушечными орудиями сделают?! Да у моего Кольки пушчонка чуть не аршин длины. Такое, как у них орудие любой наш солдат возьмет подмышку и убежит. Иван Захарыч очень раскритиковал эти орудия. Одно только нехорошо – немцы уже около Лермонтова… Иван Захарыч говорил. Тайна зеленого сундука(Рождественский рассказ)Ветер выл, как собака, и метель кружилась в бешеной пляске, когда госпожа Постулатова, сидя в будуаре, говорила гувернантке: – Никогда я не могла представить себе такого хорошего Рождества. Вы подумайте: напитков никаких нет, значит, останется больше денег, и мы не залезем в долги, как в прошлые праздники. Ветер выл, как собака, и метель кружилась в бешеной пляске, когда кухарка Постулатова, сидя в теплой кухне, говорила соседской горничной: – Хорошее Рождество будет… Господа денег на пьянство не потратят, а сделают нам хорошие подарки. Слава-те Господи. Ветер выл, как собака, и метель кружилась в бешеной пляске, когда дети Постулатовых, сидя в детской, тихо шептались друг с другом: – Нынче папа никакого вина и водок не может купить – значит, эти деньги, которые останутся, пойдут нам на елку. Хорошо, если бы елку закатили побольше да игрушек бы закатили побольше. Ветер выл, как тысяча бешеных собак, и метель кружилась в невероятной сногсшибательной пляске, когда глава дома Постулатов сидел одиноко в темном кабинете, в углу и, сверкая зелеными глазами, думал тяжелую мрачную думу. Страшен был вид Постулатова. – Нету нынче на праздниках никаких напитков – хорошо же! – думал он. – Кухарку и гувернантку изругаю, жене изменю, а ребятишек всех перепорю. Раз уж скверно, то пусть всем будет скверно. Ветер за окном выл, как тысяча бешеных собак, да и метель держала себя не лучше * * *…Дверь скрипнула, и в кабинет вошла жена. Ласково опросила: – Что ты тут в темноте сидишь, Алексашенька? – Черташенька я тебе, а не Алексашенька! – горько ответил муж. – Возьму вот и повешусь на дверях! – Господь с тобою! Кажется, все хорошо, надвигаются праздники, и праздники такие хорошие будут, без неприятностей…Я с тобой хотела, как раз, поговорить о подарках кухарке и гувернантке. — 41 —
|