|
именно то, что ты намереваешься, все целиком, ничего не упустив и не прибавив, - в этом и заключается радостное искусство слов". Бойко сказано, но я отвечу на это, что, когда приходит время произнести речь, которая готовилась всю жизнь, которая ни на миг не покидала сердца, твердилась и зубрилась наизусть, - тут уже не до радостного искусства слов. Я отлично знаю, почему боги не говорят с нами открыто, и не нам ответить на их вопросы. Пока мы не научились говорить, почему они должны слушать наш бессмысленный лепет? Пока мы не обрели лиц, как они могут встретиться с нами лицом к лицу? -Предоставьте девчонку мне, - сказал знакомый голос. - Уж я научу ее!Это сказал призрак моего отца. Но тут сзади раздался новый голос - голос Лиса. Я думала, что он будет свидетельствовать против меня, но учитель сказал: -О Минос, Радамант или Персефона, каким бы ни было твое имя, во всем виноват я, я и должен быть наказан по заслугам. Я научил ее повторять вслед за мной,как говорящую птицу: "Выдумки поэтов" и "Унгит - это лживый образ". Я приучилее к мысли, что так можно ответить на все вопросы. Я ни разу не сказал ей: "Унгит -это, увы, слишком подлинный образ. И все другие лики Унгит, сколько бы тысяч ихни было... и в них есть истина. Настоящие боги в большей степени существа, чем слова и помышления". Я никогда не говорил ей, почему старый Жрец в темноте ДомаУнгит испытывал такое, чего не могли доставить мне мои трезвые рассуждения. Онаникогда не спрашивала меня (и я был этому рад), почему люди продолжают предпочитать бесформенный камень раскрашенной кукле Арнома. Разумеется, ответа я незнал, но не признался ей в этом. Я и сейчас не знаю. Все, что я знаю, - это то, чтопуть к истинным богам скорее лежит через Дом Унгит... нет, и это неверно, так женеверно, как то, что я сейчас вижу сон; но начинать нужно с этого, это первый урок,и только глупец застрянет на нем навечно. Жрецу хотя бы ведома — 207 —
|