Эпилог

Работа и не работа

Когда я оглядываюсь назад, на все, что произошло со мной с тех пор, как я написал Свидетеля, и вспоминаю опыт Летней Школы 1962 года, для меня становится очевиднее, чем когда бы то ни было, что наше понимание человека сопряжено с проблемой Реальности. Если целью нашего существования является Само-Реализация, и, если это то же самое, что Реализация Бога, то связь, объединяющую их воедино, следует искать в значении слова "Реальность". Если бы все было в равной степени реально, реализация не имела бы смысла. Если же все реально не в равной степени, то под реализацией следует понимать процесс трансформации, преобразующий нереальность, или неполноценную реальность, в Реальность в полном смысле этого слова.

В настоящей книге обсуждались уровни и различные виды Реальности, а также процесс, ведущий от Нереального к Реальному. Последнее, в свою очередь, требует наличия способов воздействия на трансформацию. Этот "способ" мы называем РАБОТОЙ. В настоящей книге Работа упоминалась несколько раз, как в абсолютном значении процесса универсальной реализации, так и в относительном значении личной трансформации. Поскольку все участники обсуждений избрали в качестве отправной точки реальность Работы, как в абсолютном, так и в относительном смысле, мы не ставили перед собой задачу обосновать процесс трансформации, а лишь пытались лучше понять его.

Долг работать для Реальности является Категорическим Императивом, источником смысла жизни. Как показал Кант, он представляет собой ультимативную, необратимую моральную уверенность, на которой построены все наши представления о Боге, Бессмертии и Этике. Меня никогда не удовлетворяла, впрочем, я думаю, и Канта тоже, Критика Практического Разума. Она не передает чувства потребности, которое появляется у нас, когда мы сопоставляем жизнь, отданную Работе с жизнью без Работы.

Меня вынудило написать этот Эпилог одно видение, или очень отчетливый сон, который разбудил меня несколько ночей назад.

Я очутился в каком-то далеком потустороннем мире, где люди жили обычной жизнью. Многие из них были мне знакомы; некоторых я знал лично, о других читал. В то же время, я отметил, скорее с удивлением, чем с недоумением, что некоторые из этих людей живы, а другие уже умерли. Сами они не замечали этой разницы, поскольку, в любом случае, все они были духами. Тем не менее, все они осознавали, что являются духами, и хотели превратиться в реальных людей. Время от времени, прилетал самолет и привозил новых людей, среди которых были, как живые духи, так и умершие духи. При этом у меня была уверенность в том, что с этими людьми все было в порядке, поскольку, в конце концов, они перестанут быть духами.