|
Я это называю юмор ситуации, даже если первоначально ситуации не предназначалось быть шуточной... Суфиев часто спрашивают, что неправильного в том, чтобы вести себя культурно, и почему бы восприимчивость не сопровождать подобающим поведением. Опыт показывает, что все дело в приоритетах. Если дом в огне, то действовать надо адекватно, отбросив в сторону весь этикет. Это не означает, что вы хам или хотите им быть. Надо заметить также, что время, ушедшее на церемонность, потеряно, если вместо этого может быть сделано нечто более эффективное. Действие Насреддин сидел в чайхане и пристально смотрел на двух человек возле ямы на дороге. — О чем вы думаете, мулла? — спросил его прохожий. — Как же ленивы люди. Я сижу здесь уже четыре часа, не отрывая взгляда вон от тех людей. Представляете, за все это время ни один из них и палец о палец не ударил! 31 Есть множество шуток о различии между тем, что видит суфий — реальностью — и тем, что заботит большинство окружающих его людей — ритуалом. Суфий часто становится жертвой этой шарады, называемой повседневной жизнью. В самом деле, ему нужна высокая степень мастерства при планировании, чтобы избежать дискомфорта и еще худшего. Величайшие суфии были (а большинство из них и по сей день остаются) почитаемы, их превращали чуть ли не в объекты поклонения — вот пример неправильного понимания людей, жаждущих идолов, а не знания. Многих убивали, даже казнили по решению суда, за ересь. Многих все еще считают идиотами, поскольку только к такому заключению может прийти обычный человек относительно поведения, связанного с чем-то за пределами. Такой феномен просто не мог не породить множества шуток. Намерение Однажды некий суфий оказался в большой толпе, окружавшей королевский дворец. Дело было в том, что несколько месяцев тому назад король приказал созвать всех выдающихся людей королевства и каждого почтить персональной одой. Придворные поэты приготовили свои вирши, и вот настал день Великого Чествования. Когда королевские стражники отделяли гостей от зрителей, суфий начал говорить: — Я не хочу, чтобы меня хвалили, я не хочу, чтобы меня чествовали, я не хочу, чтобы хвалебная ода звучала в мою честь... Однако это было бесполезно, и стражники втолкнули его в зал приемов. Он сопротивлялся столь упорно (прочие противились лишь из-за принятой при дворе скромности), что король велел, чтобы его усадили возле трона. Затем Его Величество приказал Королю поэтов прочесть оду в честь этого, наискромнейшего, человека. Но стихотворение найти не удалось. У мудреца спросили его имя, но никто не мог вспомнить, кто же он вообще такой. В конце концов король попросил его сказать что-нибудь, и тот сказал: — 26 —
|