Мое путешествие в Агхарту

Я наблюдал за тем, как моя «звезда» медленно перемещается вперед-назад, подобно карманным часам, раскачивающимся на цепочке. В то же время она становилась как будто больше и ярче — несомненно, при­чиной этой иллюзии служило ее быстрое, по прямой, приближение ко мне.

Ночь была странно тиха. Казалось, я остался один на Земле. Я чув­ствовал свою обособленность не только от физической реальности, но и от астрального плана. Мне приходилось испытывать подобное чувство, когда я впервые вошел в тесный контакт с инопланетным кораблем в Скрытой Долине. Но то была Скрытая Долина — здесь же, в моем соб­ственном саду, ощущения были особенными.

Благоговейный трепет и даже страх охватили меня. Одна часть моей души стремилась к этому свету, желая навсегда слиться с ним, другая — примитивно-земная — была в ужасе и хотела бежать от него, куда глаза глядят. Мое просветленное «Я» знало, что нет ни малейшей опасности, инстинкт же — глубокий и древний — сотрясал все мое существо им­пульсами животного страха.

Свет медленно спускался. Так опадают листья с деревьев тихими осенними вечерами. Он постепенно менялся от ярко-белого до оттенков красного, оранжевого, фиолетового. Слова бессильны описать всю кра­соту переливов сияния, испускаемого этим странным аппаратом.

Мне казалось, что я видел такие краски впервые в жизни. И действи­тельно, никогда — ни до этого момента, ни после — мне не доводилось лицезреть подобные цвета, ни в природе, ни в том, что сотворено искус­ной рукой человека.

Было очевидно: это сдвиг энергий и торможение вибрационного по­ля, сгущающегося в твердое вещество. Немыслимая сила, потребная для столь грандиозной цели, давала мне повод для сомнений: сможет ли когда-нибудь человеческий разум постигнуть суть этой метаморфозы? Цвета продолжали набирать яркость, смещаясь по спектру по мере того, как объект менял форму.

Наконец он завис прямо над травой не более чем в двадцати метрах от меня. Теперь он выглядел как яркий мыльный пузырь. Свет — опа­ловый, с молочным отливом, идущий словно ниоткуда, погас. Стало видно, что спустившийся аппарат похож на две тибетских чаши, соеди­ненных вместе по краям. Он стал тускло-серым, как олово. Время от времени некая пульсация рябью пробегала по его поверхности, словно та была из жидкого металла (как, например, ртуть).

Я не мог избавиться от впечатления, что смотрю на нечто, далеко превосходящее металл или пластик. От аппарата исходило нечто подоб­ное жарким дуновениям летнего полдня. Он обладал не только жизнью, но и сознанием. Я чувствовал его мысли, пущенные испытующим лучом в самую сердцевину моего существа. На краткий миг я стал одним целым с этим величественным разумом и постиг его суть и цели. Спустя мгно­вение он отсоединился, и я опять стал самим собой.