|
Чтобы выявить индивидуальные искажения и отклонения, прежде всего оказалось необходимым построить модель «нормы» — содержательно и статистически обоснованную модель, отражающую общепринятые представления о структуре личностных черт в нашей русскоязычной языковой культуре. Так появился.реконструированный нами на основе экспертных оценок «тезаурус личностных черт», самый важный фрагмент которого представлен в приложении к данной работе в виде «Атласа личностных черт». Для выяснения того, с чем и как эти отклонения можно экспериментально скоррелировать, чтобы выяснить их психодиагностическую информативность, пришлось произвести ревизию психодиагностических: инструментов. Выяснилось, что мы не располагаем на русском языке психометрически корректными личностными тест-вопросниками, поэтому пришлось их создавать — как путем адаптации западных (по полной программе — на уровне переформулирования отдельных заданий и коррекции ключей к ним), так и путем создания оригинальных отечественных версий. В первых двух главах книги дается конструктивно-аналитический обзор зарубежных и отечественных работ в области психодиагностических и лексико-семантических исследований личности, позволяющих нам подойти к обоснованию системы гипотез, сформулированной в третьей главе. В четвертой главе приводятся данные по конструированию и проверке ва-лидности рассматриваемых нами модельных представлений ЛСП. В пятой главе — по проверке валидности конкретных показателен психосемантических тестов — так называемой «различающей силы» и «сцепленности» факторов семантического пространства (СП). В приложении нами даются методические инструменты, которые могут быть полезны для академических и практических психодиагностических исследований личности. В данной книге читатель сможет впервые познакомиться не только с конкретными современными методическими инструментами, но и с новыми теоеретическими представлениями о чертах личности: трехуровневой классификацией и четырехполюсной моделью. Исторический контекст Не желая утомлять подробностями тех читателей, которые хотели бы ограничить свое знакомство с данной книгой только введением в проблемный контекст, автор все же отнюдь не исчерпал важной предварительной информации, необходимой для того, чтобы раскрыть гот контекст, в ко- тором исторически формировались различные этапы проведенного цикла исследований. Как уже было указано выше, цикл исследований был начат еше в 70-е годы. Это происходило в то время, когда в развитии отечественной психологии обнажился открытый кризис: декларативная, спекулятивно-теоретическая психология, обслуживающая (прежде всего в Москве) безраздельно господствовавшую (как тогда казалось) идеологему, не могла дать никакого конструктивного ответа на растущие запросы реальной жизни. Собирались совещания за совещанием, принимались громкие постановления о развитии психологической службы, о ее методическом оснащении, но даже весьма взвешенные первые публикации в центральной психологической прессе о научных аспектах разработки и применения психологических тестов (например, Гильбух, 1978) встречали опасливую реакцию среди руководителей московских психологических учреждений, упоминавших тогда о печально известном постановлении ЦК ВКП(б) 1936 года в таких тонах, как. будто тень «отца народов» продолжала бдительно следить за всем, что происходило в каждом московском кабинете* В двойственности позиции ряда ведущих специалистов (К. М. Гуревич, 1982) просматривалось стремление защитить от идеологической цензуры уже начавшиеся практические работы по созданию отечественных тестов. С большим трудом, с боем доставались публикации первых серьезных переводных руководств по теории тестирования (см, предисловие К. М. Гуре-вича и В. И. Лубовского к книге А. Анастази, 1982). Показательно, что из русского перевода книги А. Анастази был в последний момент даже изъят профессионально-этический кодекс американских психологов (сравните Anastasy, 1967; Анастази, 1982). — 9 —
|