Психология Юнга и буддизм

Тантрическая система, как и юнгианская система, в изобилии используют символы в качестве носителей и средств преобразования сознания и обыденной реаль­ности в реальность, наполненную смыслом. В тантри­ческом буддизме символические образы и конкретные практики визуализации определяются традицией, хотя за медитантом оставляется определенная свобода, по­буждая его, в частности, к практике созидательного во­ображения. Юнгианская модель не слишком жалует традицию и предлагает чисто индивидуальный спо­соб — вне всякой структуры —- использования своего воображения с целью развития самопознания. Оба пути ведут к Самости — центру и сердцу мандалы.

И буддийские учения, и юнгианские врачевательные методы приспосабливаются к конкретным потребно­стям, условиям и способностям каждого. Гуру и вра­чеватель являются проводниками на этой дороге. Их никогда не рассматривают в качестве абсолютных ав­торитетов: единственный настоящий авторитет — это психика, или разум индивида — уникальный инстру­мент, при помощи которого мы переживаем опыт ре­альности. В буддизме ученика постоянно призывают проверить на собственном опыте состоятельность уче­ния и принять или отклонить его в соответствии с пе­режитым. Юнг тоже демонстрирует огромное ува­жение к целостности психики и доверяется ее способ­ности функционировать объективно — не подвергаясь вмешательству извне — и таким образом вести индиви­да к своему истинному назначению — Самости.

Обе системы единодушно призывают держаться на­стороже по отношению к опасностям, внутренне при­сущим практикам, и побуждают озаботиться предосто­рожностями и защитными средствами, необходимыми при соприкосновении с мощными внутренними сила­ми, чреватыми пагубными эффектами для психиче­ской структуры личности. Вот почему тибетский буд­дизм — в частности, в своей тантрической форме — традиционно остается за печатью тайны.

В обеих системах страсти, эмоции — позитивные или негативные — нисколько не устраняются, но преобразу­ются при помощи всей заключенной в них энергии.

Противоречия, парадоксы и образный язык изобилу­ют в творчестве Юнга, как и в буддизме вообще, и в тантрическом буддизме — в частности, но ни Юнг, ни буддисты этим не обеспокоены. Все это просто считается способами иллюстрации богатства и полноты существования, и разнообразные способы их восприя­тия — это все, что неспособен, в силу своих ограниче­ний, выразить обычный язык.