Психология Юнга и буддизм

Появление тибетцев на Западе не может быть един­ственно результатом череды исторических событий, начало которым было положено трагедией. Я тут усматриваю в этом еще одно ощутимое проявление за­кона противоположностей: катастрофический упадок нравственных и духовных ценностей внутри нашей ма­териалистической и милитаристской цивилизации дол­жен был породить свой противовес в лице святых лю­дей, пришедших с Тибета, спустившихся с вершины мира до самых равнин западного полушария. Юнг уже подчеркивал, что нам нужно многому научиться у Вос­тока. Тибетские ламы с их глубокой мудростью, сострадательным сердцем, ясными жизненными установками и полной мягкости речью могут многому нас научить. И особенно в своих молчаливых медитациях они раз­говаривают с нами, с каждой и каждым из нас инди­видуально, прямо и энергично. Но прежде всего они являются живыми символами просветленных существ, самых высоких устремлений и самой высокой реализа­ции, на которую способен человек. Именно это их при­сутствие среди нас, это уникальное свидетельство пред­ставляют собой самый знаменательный вклад тибет­ской традиции в развитие западного мира.

Когда гигантские птицы, стальные птицы с ревом пе­ренесли тибетцев в лоно нашего мира, это не было лишь исполнением пророчества: это был момент син­хронности между миром разума и миром материи. Птицы, символы свободы, в металлическом обличий становились колесницами необычайных существ, по­сланников в разуме и сердце настоящей духовной сво­боды в совершенно живой и реальной форме. Сталь­ные птицы несли птиц небесных...

CODA

Крайне трудно понять тантрический буддизм, но еще труднее о нем писать, ибо основы этого учения зиж­дутся не на умении или умозрительном знании, но на индивидуальном опыте. То же самое можно сказать и о творчестве Юнга. Поэтому я с болью признаю недостатки, упущения и неизбежные искажения, которые должны содержаться в этой книге.

С самого начала я вполне отдавала себе отчет в том, что ставлю перед собой весьма амбициозную задачу, принимая в расчет бескрайние масштабы выбранной темы. Более того, она меня ужасала. Казалось просто невозможным охватить весь предмет целиком, рас­сматривая одновременно духовный аспект вопроса и его динамический, эволюционный и постоянно меняю­щийся аспект; мой опыт знакомства с каждой из этих двух систем касался в основном этого второго аспекта.