Часть 1

Великая Ересь (1)

«С1965 года по сей день окончательно прояснились две идеи. Во-первых, что сюжет может возродиться под видом цитирования других сюжетов, и, во-вторых, что в этом цитировании будет меньше конформизма, чем в цитируемых сюжетах»

Умберто Эко «Заметки на полях «Имени розы»».

1.

«Крест – символ пути самоотвержения, безграничного альтруизма, неограниченной покорности законам Высшего – представляет один из полюсов бинера. Роза Гермеса – соблазнительно благоухающий символ науки – обвивает этот крест. Ознакомившиеся с ним могут носить крест, но не в силах оторвать от него розу. Пусть шипы ее колют ученых, они не перестанут наслаждаться ее ароматом. Роза – второй полюс бинера, этого двойного союза.»

Г.О.М. «Энциклопедия оккультизма»

«... так это его «Энциклопедия Оккультизма», которой мы зачитывались. И вот он сам сидел перед нами в квартире Нади Мещерской на канале Грибоедова. Пригласила Мебеса подруга Нади, секретарь Бориса[1], Настя Цветаева.

Генрих Оттонович Мебес (Г.О.М., как он подписывал свои труды) оказался невысоким и очень худым человеком лет пятидесяти. Лицо его было несимметрично.

Прервав неловкое молчание, возникшее после того, как Мебес представился, Настя начала знакомить его с присутствующими:

• Маша Эрлангер... – Настя указала на темноволосую девушку, сидевшую на краешке стула возле двери.
• Надеюсь, здесь все – члены Ордена? – резко перебил ее Мебес. Его быстрый взгляд тревожно скользил по нашим лицам, но сидел он спокойно.
• Да, конечно, Генрих Оттонович, причем, почти все уже довольно давно. Новичок только Лёня Вишняков, - Цветаева указала на розовощекого, полного молодого человека, сидящего возле стола, справа от меня. - Но и он месяц назад ездил в Москву, где встретился с Борисом и получил посвящение.
• Хорошо. Извините, Настя, я прервал вас...
• Ничего страшного, Генрих Оттонович, мы ведь понимаем, что все предосторожности должны быть соблюдены. Так вот, Маша – руководитель Петроградской ложи мартинистов. Имеет три степени посвящения...
• Такая молодая? – удивился Мебес.
• Мне, все-таки, двадцать пять лет, - обиделась Эрлангер, которая действительно выглядела моложе, - Можете звать меня Ипатия, - добавила она смущенно, слегка покраснев.
• Прямо перед вами, - продолжала Цветаева, кивнув в мою сторону, - Александр Лисовский. Архитектор. Недавно закончил курс в Смоленске, где был посвящен в ложу Зубакиным. Далее – Ругевич Владимир Зиновьевич, - коренастый лысеющий мужчина лет тридцати трех с достоинством кивнул головой. – Владимир приехал в Петроград из Невеля год назад. Друг Бориса, организовал с ним ложу в Невеле. Пшесецкая Вера Николаевна...
• Можно просто Брунгильда, - отозвалась Вера. Казалось она одна из всех нас не испытывала в этот момент напряжения и сидела в кресле, пожав ноги под себя.

Мебес кивнул и улыбнулся. Он довольно долго смотрел на Брунгильду, а она на него дерзким взглядом женщины, уверенной в своей неотразимости. Они продолжали смотреть друг на друга, даже когда Настя уже представляла Мебесу новое лицо - моего земляка, главу ложи «Всемирное ребячество», стройного высокого красавца Михаила Жукова. Видимо и гроссмейстерам нравятся красивые женщины...