|
Лето завершилось, и характерные для этих мест, быстрые перемены в Природе не двусмысленно указывали, что скоро начнутся холода. Я же, занятый своими изысканиями совершенно не подготавливался к ним. В комнате, которую мне выделили в общежитии, зимовать было нельзя, и обещанное жильё не предвиделось. Последнее, возможно, отчасти и от того, что я сам не проявлял никакой инициативы. Занятый практикой-учёбой, на все остальные аспекты жизни я обращал весьма мало внимания. Как бы то ни было, перспективным было лишь одно решение – уезжать, не дожидаясь морозов, и я подал заявление об увольнении. Подал и увидел, как облегчённо вздохнул главный врач: он не мог обеспечить меня жильём и мой уход по собственному желанию его устраивал. А через несколько дней, во мне произошло нечто очень удивившее меня. Поводом послужило приглашение к главному врачу, который начал разговор о том, что «коллектив не хочет меня отпускать» и потому он хочет, чтобы я забрал заявление; он уже решат вопрос о нормальном жилье для меня. То, что сказанное им было ложью – я почувствовал сразу, к тому же я помнил, какое не скрываемое чувство облегчения было в нём, когда он принимал моё заявление на увольнение. Не без оснований я предположил, что всё объяснялось просто: моё увольнение каким-то образом неблагополучно отражалось на его карьере. О причинах последнего я мог догадываться, но знал, что моего сознательного участия в их создании не было. В ответ на его предложение я ответил, что-то, как сильно обиженный несправедливым отношением к себе человек. При этом меня самого удивила такая моя реакция: ведь на протяжении шести месяцев меня устраивало то, что про необходимость моего благоустройства забыли и меня не беспокоили. Несмотря на такой ответ, главный врач упорствовал и действительно нашёл для меня квартиру, с оговоркой, что она – временное моё жильё, но вопрос с постоянным будет скоро решён. Но, продолжая пребывать в состоянии обиды, я даже не поехал её смотреть. И ведь основания для обиды были: более шести месяцев, несмотря на обещание в течение трёх месяцев решить вопрос с моим жильём, я жил в условиях, которые пригодными для жилья можно назвать с очень большими оговорками. Но при этом было и одно большое НО: ведь до этого момента меня всё устраивало, поскольку соответствовало моим устремлениям. Устраивало настолько, что по истечении трёх месяцев я – с целью получить нормальное жильё, –никуда не обращался, не обивал чьи-то пороги и не настаивал на выполнении обещания. Чего же это теперь я вдруг встал в позу обиженного. Я мог объяснить себе это чем угодно, но все мои объяснения не содержали чего-то, что позволило бы считать их исчерпывающими. С этим и уехал. А потом, спустя несколько лет, решил перечитать книгу Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой», и в ней, читая о возвращении героя, обратил внимание на раздел «Помощь из вне». Что-то «звякнуло» во мне при его прочтении, и я подумал, что варианты помощи из вне не исчерпываются представленными в книге. Возможно, в моём случае она реализовалась через побуждение меня к проявлению чувства собственной значимости. — 14 —
|