Томизм

С ещё большим основанием ресурсы философского умозрения привлекаются верой в том случае, когда речь идёт о сообщённых в откровении, но также доказуемых и рациональным путём истинах. Человеческая мысль без труда выстраивает корпус истинных философских учений, если они уже содержатся в вере. При этом она строит его чисто рациональными методами; но если полагается только на возможности разума, редко достигает цельного и полного результата. Подобно ребенку, понимающему из объяснений учителя то, что сам он открыть не в состоянии, человеческий ум без труда овладевает учением, истинность которого гарантирована сверхчеловеческим авторитетом Отсюда неподражаемая твердость, которую он выказывает перед лицом всякого рода заблуждений, порождаемых маловерием или невежеством. Он всегда может противопоставить им решающие доводы, которые заставят умолкнуть противников и восстановят истину.

Наконец, добавим, что даже чисто научное познание чувственных вещей не может оставить теологию абсолютно безразличной. Дело не в том, что не может быть познания тварного мира, самоценного и независимого от всякого богословия. Наука как таковая существует, и если она не преступает своих естественных границ, то находится за пределами всякого вмешательства веры. Дело в том, что сама вера не может не принимать науку во внимание. С того момента, когда наука утверждается в своём собственном качестве, теология никоим образом не остаётся в стороне: во-первых, потому, что рассмотрение творений полезно для наставления в вере; а во-вторых, потому, что естественное познание (как мы видели) способно устранить ошибки в понимании Бога53.

Однако при всей глубокой внутренней связи между теологией и философией они остаются двумя формально различными областями. Во-первых, хотя их территории и занимают вместе определённый ареал, они всё же не совпадают. Теология — знание об истинах, необходимых для спасения; между тем далеко не все истины оказываются для этого необходимыми. Поэтому относительно творений Бог не сообщает в откровении того, что мы в состоянии узнать сами и что не является необходимым для спасения. Вне теологии остаётся пространство для науки о природных вещах. Она изучает их как таковые ради них самих и подразделяется на различные дисциплины сообразно предметам своего исследования; теология же рассматривает все вещи в перспективе спасения и в их соотнесённости с Богом54. Философ изучает огонь как таковой; богослов видит в нём образ божественного превосходства. Следовательно, существует возможность философского подхода к вещам, наряду с подходом теологическим (philosophus, fidelis), и не стоит упрекать теологию в том, что она якобы умалчивает о множестве особых свойств вещей — например, о форме неба или о природе небесного движения. Эти вопросы подлежат компетенции философии, которая и должна заниматься их объяснением.