|
Глава L Введение:перемены и преемственность 11 медицины». Со смешанным чувством недоверия, смущения, удовлетворения и опасения философы становились членами консультативных комитетов по современным проблемам политики или принимали приглашения читать лекции в медицинских и инженерных школах. Они больше не склонны были думать, что участие в дискуссиях по фундаментальным социальным проблемам означает выход за рамки философии. В какой мере подобную деятельность надлежит называть «прикладной философией», а не мирским проповедничеством, — вопрос открытый. Так, Хеар, со своей стороны, с досадой отмечал, что авторы, пишущие по «прикладной философии», слишком часто довольствуются «апелляцией к инту-ициям и предрассудкам, как своим собственным, так и других людей», хотя от философа ждут строго обоснованных рассуждений. Если же в настоящем изложении этой теме не уделяется внимания, то не потому, что она не имеет отношения к философии, а потому что наиболее тщательно обоснованная «прикладная философия» — за исключением тех ее разделов, где философы занимаются проблемами окружающей среды и поднимают метафизические вопросы о человеке и природе, — фактически является прикладной этикой, которая, как таковая, автоматически исключается из настоящего повествования. Но пусть даже это краткое упоминание о ней послужит предупреждением, что те более специальные вопросы, которые рассматриваются в этом эпилоге, никоим образом не составляют единственную пищу для современной философии 2. В случае марксизма ситуация более сложная. Великий бум 1960-х годов больше преуспел в том, чего во многом не удалось достичь Великой депрессии 1930-х годов, а именно — он способствовал более широкому распространению марксизма в среде англо-американских философов. Безусловно, марксизм последних сильно отличается от марксизма, господствовавшего в 1930-е годы; в глазах большинства своих приверженцев он больше не был неразрывно связан с отчаянной попыткой защитить Советский Союз. В действительности многие марксисты всячески старались отвести глаза от Восточной Европы. Марксизм, как нам заявляли, «никогда не проходил проверки опытом». (Это прежде всего верно в отношении англо-американского мира; Франция же длительное время оставалась главным прибежищем для сторонников прежней марксистской позиции.) Появившихся разновидностей марксизма было так же много, как и разновидностей христианства; каждый мог выбрать себе «марксизм» по своему темпераменту. Спектр разновидностей был широк: от гуманистического марксизма «Экономико-философских рукописей», написанных в 1844 г., но опубликованных лишь в 1932 г. и впервые переведенных на английский язык в 1959 г., до жесткого дегуманизированного марксизма, созданного во Франции Луи Альтюссе-ром. Гуманистичного Маркса часто соединяли с гуманизированным Фрейдом с тем, чтобы придать интеллектуальный вид нечетко сформулирован- — 5 —
|