|
[463] родилось наше солнце и от него земля». О «тайном основании» думаю, что дело идет о софиологической концепции, о которой вообще, насколько я знаю, Розанов нигде, кроме приведенного места, не высказывался. Но дело сейчас не в этом, а в очень частом у Розанова чувстве жизни в мире и связи человека с природой. ''Наша земля, – пишет он (87), – из каждой хижинки, при каждом новом «я», рождающемся в мир, испускает маленький лучик, – и вся земля сияет коротким, не досягающим неба, но своим собственным зато сиянием. Земля, поскольку она рождает, плывет в тверди сияющим телом, – и именно религиозно сияющим». «Мир создан не только рационально, – пишет в Другом месте Розанов (88), – но и священно, – столько же по Аристотелю, сколько и по Библии... Весь мир согревается и связывается любовью». Из всего этого «чувства природы», очень глубокого у Розанова, питались разные его размышления. Этот принципиальный биоцентризм (сказавшийся уже в первой книге Розанова «О понимании»), совсем не вел его к «мистическому пантеизму», как часто полагают, а к другому выводу, который он сам однажды формулировал в таких словах (89): «всякая метафизика есть углубление познания природы». Это есть космоцентризм. Но так как у Розанова всегда было очень острое чувство Творца, была всегда существенна идея тварности мира, то космоцентризм не переходил у него в пантеизм. Вся антропология Розанова тоже ориентирована космоцентрически. Я не разделяю мнения Волжского (90), что «любовь к жизни у Розанова вне личности человека и Бога». Наоборот, у него исключительно велико чувство личности (в человеке), но это чувство у него окрашено космоцентрически. Вся метафизика человека сосредоточена для Розанова в тайне пола, – но это абсолютно далеко от пансексуализма Фрейда, ибо все в тайне пола очеловечно у Розанова. Мы еще будем иметь случай коснуться замечательной его формулы: «то, что человек потерял в мироздании, {то} он находит в истории» (91). Для нас сейчас существенно в этой формуле указание на то, что человек «теряет» в мироздании, – но он не теряется в нем, – он «включен» в порядок природы, и точка этой включенности и есть пол, как тайна рождения новой жизни. Именно эта «творящая» ---------------------------------------- (87) «Семейный вопрос», т. 1, стр. 54. (88) «Литературные изгнанники», стр. 243 (примеч. к письму Страхова к Розанову). (89) Рус. Вестник 1892 (VШ), стр. 196. (90) Волжский. Из мира литературных исканий, стр. 363. (91) Сборник «Религия и культура», стр. 21. [464] функция пола нужна и дорога Розанову; ведь пол, по Розанову, «и есть наша душа» (92). Оттого Розанов даже утверждает, что человек вообще есть «трансформация пола» (93), – но это совсем не есть какой-то антропологический «материализм», а как раз наоборот. «Нет крупинки в нас, ногтя, волоса, капли крови, – пишет тут же Розанов, – которые не имели бы в себе духовного начала» (94). Появление личности есть огромное событие в жизни космоса, ибо во всяком «я» мы находим обособление, противоборство всему, что не есть «я» (95). — 410 —
|