|
[68] В одном из своих заявлений по этому поводу Билл Клинтон, Президент США в 1993-2000 годах, высказал мнение, что поддержка или неприятие общественным мнением дальнейшего прогресса генетики будет зависеть от возможностей разработки и реализации надежной системы, предотвращающей разглашение и не санкционированное использование информации о генотипической конституции отдельных граждан. [69] Прежде всего в глазах генетиков и биологов, привыкших мыслить эволюционистскими категориями. [70] Не случайно, один из советских апологетов евгеники 20- х годов М. Волоцкой [1923] с энтузиазмом цитировал эту заметку в своей брошюре. [71] В качестве весьма красноречивого примера влияния социального давления, опосредованного технологией генетических манипуляций, авторы приводят анекдотический пример супружеской четы “белого” и афроамериканки, вынужденных использовать методику искусственного оплодотворения. В качестве основного требования к донору яйцеклетки они выдвинули ее принадлежность к европеоидной расе. Мотивировкой выбора стало желание обеспечить своему потомку лучшее качество жизни, которое ассоциируется с определенными генетическими, в данном случае — расовыми, характеристиками индивидуума. [72] Рак, сердечно-сосудистые заболевания, психические отклонения, сахарный диабет и др. [73] Алкоголизм, наркомания, сексуальная ориентация, насилие над личностью, суицид и др. [74] Взаимодействие генетики и политики в конце ХХ века, в значительной мере, повторяет эволюцию взаимоотношений психологии и политики во второй половине XIX века. Тогда французскими психиатрами Б.-О. Морелем и Моро де Туром была сформулирована теория наследственного вырождения, или дегенерации, последователем которой был и Ч. Ломброзо. Согласно этой концепции, ставшей весьма влиятельной в научном мире и оказавшей не менее глубокое воздействие на ментальность Западного общества, количество патологических изменений неуклонно увеличивается. Физические и психические недостатки и болезни, накапливаясь в ряде поколений одной семьи, приводят к ее вымиранию, и, в конечном счете, могут привести к вырождению человеческого рода в целом. Признание того, что человечество вырождается, повлекло за собой допущение, что каждый потенциально болен: либо человек уже унаследовал какую-либо патологию, либо, с большой долей вероятности, он ее приобретет на протяжении жизни. Таким образом, патология оказывается вездесущей, а граница между болезнью и здоровьем стирается [Сироткина, 2000]. Ситуация практически симметричная той, которая, спустя полтора века, возникла в результате успехов молекулярной генетики и геномики. Неудивительно, что в обоих случаях сходны были и социально-политические результаты: зарождение и быстрый рост влияния евгенического движения ? в первом случае, и резкий всплеск интереса к возможности изменения генетической конституции человека как основному средству борьбы с патологией, возникновение проблемы генетической дискриминации, “генетизация” современного менталитета ? во втором. — 167 —
|