|
438 Философ в качестве человека теории также ценит, но только теоретически. Поэтому ему приходится не оценивать атеоретические ценности, но только теоретически понимать их. Он должен избегать всякого пророчества ценностей и повсюду стремиться к пониманию ценностей. Это разделение в наши дни, к сожалению, почти никогда не проводится в философии жизни и ценностей. Постольку мы не можем остановиться на моде. Однако, если мы ограничимся теоретическим пониманием ценностей и разовьем его так, что оно станет всесторонним, то мы придем как раз благодаря этому к всестороннему жизнепониманию. Исходя из понятия ценности, мы сможем также дать многозначному понятию жизни такое определение, что поставленная им философская проблема уяснится. Живыми в том смысле, который философия жизни всегда имеет в виду, если и не всегда ясно сознает это, мы можем назвать те существа, жизнь которых есть ценящая жизнь, и “живым” человеком, смысл жизни которого хочет истолковать философия, для нее всегда будет ценящий человек. Но если под жизнью разуметь всю ценящую жизнь, то открывается возможность на основе всестороннего понимания ценности прийти также к всеобъемлющей философии жизни. Во всяком случае, если мы хотим истолковать смысл жизни, мы должны знать ценности, лежащие в ее основе. Так понятия жизни и ценности неразрывано связаны не только в проблеме теоретической истины о жизни, но вообще во всех проблемах жизни, и также в этом смысле мы можем примкнуть к современной философии жизни, которая оба эти понятия вместе ставит на первый план. О построении правильно понятой философии жизни и ценностей мы можем сделать здесь лишь несколько беглых замечаний. Прежде всего она будет стремиться понять односторонние жизнепонимания, развивающиеся внутри и вне науки, т. е. она будет спрашивать об оценках, лежащих в основе этих учений, а для этой цели она должна знать те ценности, которые руководят оценками. Если это удалось, то в качестве последней цели может быть поставлено всестороннее жизнепонимание, в котором совокупность ценностей сознается равномерно. Также и здесь мы должны остерегаться увлечения, полагающего, что философствование должно быть вместе с тем жизнью. Философия остается теорией жизни, и если философ размышляет о ценящей жизни, то он не может хотеть реализовать в самом себе эту жизнь в целом. Скорее он должен ограничиться тем, чтобы в качестве философа жить теоретически ценящей жизнью. Но в качестве теоретика всей ценящей жизни он может давить самые высокие цели, к которым он должен стремиться — 150 —
|