Вхождение в круг

Внезапно, громкий барабанный бой справа от меня привлекает мое внимание. Мое обоняние уже приобщило меня к этому новому ме­сту, а теперь и мой слух углубляет мою причастность к этому месту. Мое тело легко парит в воздухе, и я оборачиваюсь вправо, туда, отку­да слышен барабанный ритм. Передо мной развертывается картина, которую я никогда не смогла бы вообразить.

Десять мужчин, в возрасте от двадцати пяти до сорока лет, с длин­ными волосами, зачесанными назад и связанными в "конские хвостики", танцуют подо мной, став в круг. Их одежда выглядит необычной для меня. Она сшита из ткани приглушенных, мягких, земных тонов и украшена какими-то геометрическими узорами, никогда прежде я не видела таких узоров. Барабанный ритм постоянен, и хотя движения танцующих мужчин изящны и грациозны, в их танце безошибочно ощущается некая безотлагательность. По мере того, как я подплываю ближе, чтобы лучше все разглядеть, я осознаю, что в середине круга образованного танцующими, лежит женщина. Мужчины танцуют, их круг в танце движется вокруг этой женщины, на лицах мужчин, исклю­чительная сосредоточенность и напряженность. Не слышно никаких других звуков, за исключением настойчивого барабанного ритма.

Поначалу я не понимаю, почему эти люди кажутся мне такими не­обычными, но по мере того как я воспринимаю все больше и больше де­талей, я начинаю осознавать, что их лица выказывают такое знание этой церемонии и такую вовлеченность в нее, каких у людей нашего со­временного мира уже не наблюдается. Я понимаю, что они - люди из древнего мира и что я присутствую при чем-то, что произошло много тысяч лет тому назад.

Я продолжаю парить над кругом танцующих, постепенно снижа­ясь в направлении того, что является целью моего присутствия здесь. По мере того, как я приближаюсь к земле, мне все лучше видно женщи­ну, которая является центром этого танца, и все отчетливее слышно ба­рабанный ритм. Безжизненная фигура этой женщины кажется мне не­вероятно красивой. Простота ее желто-серого платья сильно контрас­тирует с множеством драгоценностей, украшающих ее шею и верх пла­тья. Хотя ожерелья сделаны довольно грубо, драгоценные камни, ис­крящиеся в них, прелестны. Я знаю, что она только что умерла.

Я окидываю взглядом все вокруг в попытке собрать в одну карти­ну все происходящее здесь и постичь, что я здесь делаю. Мой взгляд ос­танавливается на старой женщине, сидящей на маленьком деревянном сундуке около строения, похожего на юрту с крышей, настланной из переплетенных пучков травы. Она курит трубу, постоянно переводя взгляд с круга танцующих мужчин на небо, что создает ощущение, что она одновременно присутствует и там, и тут. Кажется, что ей около ста лет, хотя по внешнему виду это определить было трудно, так как у нее облик женщины без возраста. Ее темная и морщинистая кожа напоми­нает окрашенный пергамент, который в течение многих лет впитывал в себя свет солнца. У нее узкие глаза, как у многих жителей Монголии наших дней. Они сужаются еще больше, когда она прищуривается, вдыхая дым из трубки.