|
Из числа современной литературы можно назвать романы Карлоса Кастанеды о тольтекских магах, находящихся в "подвешенном" состоянии между миром физическим и миром грез и переправляющихся, в конце концов, безвозвратно в запредельную реальность. Называть этих "искателей нагуального" Великими Посвященными было бы весьма опрометчиво, поскольку индейские колдуны, согласно их традициям, не столько помогали людям, сколько были озабоченными сохранением собственного имиджа могущественного шамана или "брухо", сражающегося не только с демонами подсознательного, но и со своими собратьями по профессии, а также и с обыкновенными людьми, стремясь их всячески подловить, унизить, поставить астральную "подножку", сделать своими рабами, сыграв на их оплошности или на простоте. Не напоминает ли эта жизнь-игра наших доморощенных Кощея Бессмертного, бабу Ягу, а также современные компьютерные игры, имеющие интриги и пакости в качестве сверхзадачи и уж, конечно, не относящиеся к действиям Великих Посвященных? Подобной оценки заслуживают и различного рода "супермены", "пришельцы", "киборги", "терминаторы", "бэтмены", "хищники", "чужие", "ангелы тьмы" и другие бредоподобные создания с отрицательной духовностью, пришедшие с экрана американского кинематографа. Тема инфернального зла вообще оказывается более притягательной для современного человека, а это уже говорит о многом…. Нетрудно заметить, что Махатмы напоминают собой Олимпийских богов, как и сама гора Олимп представляет собой некоторое подобие тибетской Шамбалы. В этом их роднит некоторая отдаленность и недоступность олимпийского "ашрама" для простых смертных, способность богов совершать феномены и их неувядающая молодость. В то же время древнегреческие боги психологически являлись не богами, стоящими над меркантильным человечеством с его комплексами, страстями, а обыкновенными людьми, но с гипертрофированными личностными свойствами. Олимпийцы могли быть гневными, добрыми, коварными, сексуальными, злопамятными, ну а поскольку их могущество не знало границ, то и эти, типично человеческие черты приобретали поистине вселенский характер. Когда Олимпийские боги покровительствовали или, напротив, когда они сводили счеты с подвластными им людьми, то они руководствовались при этом не каким-то абстрактным законом высшей справедливости, а своими личными симпатиями и антипатиями. Бывало, что мнения богов разделялись, и тогда один бог помогал человеку, а другой всячески вредил ему. Так бы, наверное, повели себя многие из людей, получи они ту же силу и власть. — 4 —
|