|
Подобный же рассказ о нежном сердце обезьян находим в книге французского ветеринара Алиса (L’esprit de nos betes). Стадо обезьян проходило по долине; впереди шли старые самцы, и они взобрались уже на гору, когда те, который оставались внизу, подверглись нападение собак, которые, конечно, разорвали бы их на клочки, если бы первые, т. е. самцы, не вернулись поспешно обратно и своим внушительным видом не заставили собак уйти. Но это не все. Когда стадо пошло дальше, одна молодая обезьяна, которой было всего 6 месяцев, и которая поэтому не могла поспеть за остальными, была вновь окружена собаками и непременно была растерзана ими, если бы один из самых сильных самцов не сошел вторично с горы и не принял ее в свои объятия. Животные, также как и мы, питают друг к другу и к человеку симпатию и антипатию, часто ничем не объяснимые. Так, например, Роменс взял из зоологического сада одну обезьяну, за которой ухаживала его сестра, и, несмотря на это, обезьяна чувствовала по неизвестной причине антипатию к сестре Роменса и симпатию к нему самому и его матери. Вот что рассказывает об этом сам Роменс: «С первого же дня нашего знакомства, обезьяна почувствовала ко мне такую же страстную привязанность, как и к моей матери. Приветствовала она нас, однако, различно. Когда в комнату входила моя мать, она встречала ее с радостью, но спокойно; когда же приходил я, изъявления восторга были так бурны, что тяжело бывало их видеть. Она отбегала на всю длину своей цепи, и стоя на задних ногах, простирала ко мне обе руки и визжала во весь голос каким то особенным тоном, каким никогда не визжала в другое время. Ее непрерывно повторяющаяся взвизгивания бывали так громки, что пока я не возьму ее на руки, в комнате не было возможности разговаривать; зато, как только я ее брал, она совершенно успокаивалась и начинала, ко мне ласкаться. Она поднимала этот визг даже тогда, когда слышала мой голос за две лестницы, так что, приходя к матери, я должен был идти по лестнице молча или немедленно навестить обезьяну. Было много раз замечено, что обезьяны чрезвычайно капризны в своих симпатиях и антипатиях; но, до наблюдений над этой обезьяной я не подозревал, чтобы эта особенность выражалась так резко. Привязанность ее к моей матери и ко мне была поистине трогательна; ко всем же другим, как мужчинам, так и женщинам, она относилась или пассивно-равнодушно, или активно-враждебно. Между тем, ничем нельзя было объяснить такой разницы в отношении к людям. Сестра моя, к которой животные привязываются вообще сильнее, чем ко мне, всегда была снисходительна и добра к этой обезьяне; все проявления ее злобы— укушения и т. п. — она принималась с полнейшим добродушием. Сверх того, она ее кормила, снабжала игрушками, словом, во всех отношениях была ее лучшим другом. И, несмотря на все это, антипатия животного к моей сестра была почти столь же замечательна, как страстная привязанность к моей матери и ко мне». — 7 —
|