Права животных

Можно принять определение, данное инстинкту, проф. Вагнером. «Инстинкт есть такая психи­ческая способность, благодаря которой животное может производить действия, необходимые для достижения тех или других целей, значение которых животным не сознается и совершение которых всегда одинаковое у особей одного вида, не зависит от научения и опыта[4]».

Инстинкт передается по наследству и на основании инстинкта все животные одного семейства действуют одинаково.

Напр., ласточка вьет гнездо инстинктивно, и все ласточки делают это одинаково.

Но птица научилась бояться человека. Естество­испытатель Гудсон считает, что молодые птенцы обладают инстинктивным страхом общего ха­рактера, определенно выражающимся лишь в том, что их пугает всякий внезапно приближающейся к гнезду, незнакомый предмет. Мне приходилось наблюдать, говорит Гудсон, какое действие оказывает крик тревоги на птенцов в момент их вылупления. Маленький пленник уже постукивает носиком в стенки скорлупы яйца, издает слабый писк и совсем готов вылезть на свет Божий, как вдруг, хотя бы издали доно­сятся крики тревоги, издаваемые родителями, постукивание и писк прекращаются, и птенчик замолкает в своей скорлупе до тех пор, пока изменившиеся звуки родительского голоса не известят его, что опасность миновала.

Следовательно страх к человеку, которым отличаются все взрослые птицы не первоначальный прирожденный инстинкт, а результат опыта и научения.

Грачи избегают человека, идущего с ружьем, и про них говорят, что они чувствуют запах пороха; этому тоже надо было научиться, потому что предки современных грачей в течение многих поколений совсем не знали пороха.

Из следующего факта, сообщенного Дарвином, ясно видно, что обезьяны руководствуются в своей жизни разумом и делают значительные умствен­ные успехи.

Ренгер, наблюдатель в высшей степени вни­мательный, говорит, что когда он в первый раз дал яйца своим обезьянам в Парагвае, они разбили их, и таким образом большая часть содержимого пропала. Впоследствии они обыкно­венно разбивали яйца с одного конца о какое-нибудь твердое тело и обирали пальцами кусочки скорлупы. Порезавшись всего раз каким-нибудь острым орудием, они больше до него не дотрагивались или обращались с ним с крайней осто­рожностью. Им часто давали куски сахару, за­вернутые в бумагу; Ренгер сажал иногда в бумагу живую осу; обезьяна поспешно разверты­вала бумагу, и оса ее жалила. Даже и после од­ного такого опыта животное, получая бумажный сверток, первым делом подносило его к уху и прислушивалось, нет ли в ней движения[5].